впервые из минерала молибденит выделил металл молибден.
Молибден, как и золото, растворим лишь в царской водке, хрупок и плавится только при 2250 градусах Цельсия. Его применяют главным образом для изготовления высококачественных сортов стали, для особо важных деталей самолетов и т. д. При этом достаточно в десять раз меньших количеств молибдена, чем никеля, чтобы достичь таких же и даже лучших свойств, чем имеют хромоникелевые стали. Этот минерал может также применяться вместо вольфрама при производстве электрических и электронных ламп. Как видите, здесь находится сокровище, значение и стоимость которого невозможно оценить, потому что, насколько мне известно, этот металл нигде на земном шаре в таких огромных количествах не встречается.
Олег кончил, наступила тишина. На лицах всех присутствующих появились удивление и восхищение.
Дорога до лагеря прошла быстро, и еще издали радостным лаем нас приветствовали собаки. Старобор, все еще прихрамывая, бежал навстречу и упрекал нас, что мы заставили его беспокоиться.
От радости в связи с успешным завершением нашей экспедиции заядлый медвежатник не знал, за что взяться. Затем принял важную позу и произнес с сияющим лицом:
— Суеверный человек сказал бы, что я испытывал судьбу, заранее приготовив хорошее угощение. Но я человек здравых суждений и был уверен, что внук славного предка — прекрасный изыскатель и что он доведет его дело до конца и исполнит его последнюю волю.
Вскоре вся наша компания уселась за заслуженное пиршество в тени скал, так долго хранивших свои тайны.
До Вертловки оставалось два дня пути. Мы заночевали на берегу безымянной речки. Целые дни мы проводили в седле, отдыхая только ночью, и поэтому были порядком утомлены. Перед отъездом в Ленинград я еще раз зашел к старому охотнику Орлову. Он пожал руку, обнял меня и несколько дрожащим голосом сказал: — Не забывайте о нас. Мы живем в тайге, далеко от Ленинграда, но разве расстояние что-нибудь значит? Когда соскучитесь по нашему зеленому морю, приезжайте… Мы всегда будем рады. Э, да что я говорю, вы должны сюда приехать… ведь там, около Сурунганских гор, растет женьшень, ваш корень жизни. Когда он вырастет, никто, кроме вас, не смеет его выкопать. — До скорой встречи, Родион Родионович! Перед домом стояли лошади и нетерпеливо фыркали. Я сел на телегу рядом с Петром Андреевичем Чижовым, кони весело заржали и пошли рысью. Въезжая под зеленый свод тайги, я оглянулся. Перед домом стоял старый охотник Орлов и Тит Андреевич. Оба махали руками и издали еще доносилось: — Счастливого пути!
* * *
На следующий день трое из нас решили возвращаться в Вертловку: Чижов, Старобор и я, так как мой отпуск подходил к концу, а до Ленинграда было далеко… В горах для проведения дальнейших изысканий остались Олег и Тамара, которая будет ему помогать, и Еменка. Он будет снабжать их свежей дичью, рыбой и позаботится о безопасности. Сборы заняли целых два дня. На третий я отправился с Олегом в горную котловину, чтобы еще раз побывать в этом каменном мире, с которого теперь уже была снята пелена таинственности. Минуту я постоял около Чертова глаза, а затем нерешительно погрузился в его освежающую воду. Олег и Еменка стояли на берегу, готовые бросить мне веревку, если бы строптивые воды опять пытались меня поглотить. Но ничего не произошло. Поверхность оставалась гладкой, как зеркало, и даже легчайший ветерок не нарушал спокойствия окрестной каменной сокровищницы. Я запечатлел у себя в памяти этот далекий мир — скрытый, таинственный и неисследованный, в котором было найдено последнее звено длинной цепи. Когда-то древние предки Еменки преклонялись перед таинственными силами природы и приписывали явления, происходившие в озерах, подобных Чертову глазу, действиям злых духов и шайтанов. По-видимому, с тех пор, когда пещеры служили здесь жильем для людей каменного века, до прихода деда Олега и Хатангина в эти места не ступала нога человека. Иначе бы в стойбищах эвенков эта долина прославилась бы как обиталище водяного дьявола. Я сам, когда чуть не утонул во время первого купания в озере, был недалек от того, чтобы поверить в какое-то допотопное чудовище, спрятавшееся в предательских водах. Теперь же я стоял на берегу, освежившись купанием, и сожалел, что не испытал здесь рыбачьего счастья. Что, если бы мне вдруг удалось поймать какую-нибудь необыкновенную рыбу? Еменка смеялся и обещал, что он займется рыболовством и о результатах напишет мне в Ленинград… На следующий день мы отправились в обратный путь, в Вертловку. Прощание было задушевным и коротким. Олег обнял меня и сказал: — Я вам благодарен за многое, и кто знает, был бы ли я без вас сейчас так счастлив… До встречи в Ленинграде. Тамара согласна с тем, что наша свадьба состоится там. Тамара утвердительно кивнула головой и молча подала мне руку. В глазах у девушки блестели слезы. — Тамара, — удивился я, — почему вы плачете? Девушка провела рукой по лицу и с улыбкой ответила: — От счастья…До Вертловки оставалось два дня пути. Мы заночевали на берегу безымянной речки. Целые дни мы проводили в седле, отдыхая только ночью, и поэтому были порядком утомлены. Перед отъездом в Ленинград я еще раз зашел к старому охотнику Орлову. Он пожал руку, обнял меня и несколько дрожащим голосом сказал: — Не забывайте о нас. Мы живем в тайге, далеко от Ленинграда, но разве расстояние что-нибудь значит? Когда соскучитесь по нашему зеленому морю, приезжайте… Мы всегда будем рады. Э, да что я говорю, вы должны сюда приехать… ведь там, около Сурунганских гор, растет женьшень, ваш корень жизни. Когда он вырастет, никто, кроме вас, не смеет его выкопать. — До скорой встречи, Родион Родионович! Перед домом стояли лошади и нетерпеливо фыркали. Я сел на телегу рядом с Петром Андреевичем Чижовым, кони весело заржали и пошли рысью. Въезжая под зеленый свод тайги, я оглянулся. Перед домом стоял старый охотник Орлов и Тит Андреевич. Оба махали руками и издали еще доносилось: — Счастливого пути!