соберу монатки, на поезд — и в Мурманск. Но прежде чем пойти в отдел кадров, откуда меня, несомненно, снова направят к Тиквадзе, я брошу в почтовый ящик это письмо.
«...Вы его сейчас получили, вы его дочитываете. Это значит, что я уже здоровый человек, что я побывал в Мурманске, что, может быть, я даже нахожусь где-либо поблизости в своём батальоне, принимаю подразделение. Но так как после длительной отлучки дел накопилось много, то, как этого ни хочет мое сердце, Тиквадзе сразу меня не отпустит к вам. Но он отпустит меня современем.
«Я приеду к вам в гости, поблагодарю всех, кто спасал мне жизнь, и если у вас будет свободная минутка-другая, мы посидим с вами около землянки, поговорим, вспомним вашу Лугу, мой Ленинград.
«Можно мне надеяться на это, Тамара? Только предупредите, Тамара, доктора Иннокентьева, пусть на этот раз он встретит меня не так строго. Да, впрочем, я сам попрошу его об этом, когда буду благодарить за то, что дал он мне возможность снова возвратиться в строй».
