believe that for one minute she was out of my sight, except when she was safely tucked up in bed and I should be downstairs, talking to some good fellow or other in some lounge or smoking-room or taking my final turn with a cigar before going to bed. Я сказал: "тепло домашнего очага"? Ну да, для меня его воплощала Флоренс. Думаю, те двенадцать лет, что мы прожили вместе, с того памятного дня, когда море штормило и у нее начались перебои в сердце, я ни минуты не спускал с нее глаз. Только проверив, что она спокойно спит в своей постельке, я позволял себе спуститься вниз поболтать с приятелями в гостиной или курительной, сделать променад перед сном, выкурить на ночь сигару. I don't, you understand, blame Florence. Понимаете, я вовсе не виню Флоренс. But how can she have known what she knew? Но мне непонятно, откуда она все это узнала? How could she have got to know it? Как ей стало всё известно? To know it so fully. Во всех подробностях? Heavens! Боже! There doesn't seem to have been the actual time. Вроде и времени-то не было. It must have been when I was taking my baths, and my Swedish exercises, being manicured. Разве что в промежутках, когда ей делали маникюр, а я принимал ванны или занимался у шведской стенки. Leading the life I did, of the sedulous, strained nurse, I had to do something to keep myself fit. Мне ведь надо было поддерживать форму, раз я оказался на положении усердной, сверхзаботливой няньки. It must have been then! Точно, это происходило в перерывах. Yet even that can't have been enough time to get the tremendously long conversations full of worldly wisdom that Leonora has reported to me since their deaths. Но все равно промежутки были слишком короткими, чтобы успевать вести потрясающе длинные светские беседы, Леонора рассказывала мне о них уже много позже. And is it possible to imagine that during our prescribed walks in Nauheim and the neighbourhood she found time to carry on the protracted negotiations which she did carry on between Edward Ashburnham and his wife? А как Флоренс ухитрялась выступать посредницей в их отношениях - я имею в виду Леонору и Эдварда Эшбернама, используя для тонких дипломатических переговоров предписанные врачом прогулки по Наухайму и его окрестностям, - непредставимо! And isn't it incredible that during all that time Edward and Leonora never spoke a word to each other in private? После этого трудно поверить, чтобы Эдвард и Леонора за все это время не обменялись друг с другом наедине ни словечком. What is one to think of humanity? Каковы, однако, люди, а? For I swear to you that they were the model couple. Ведь, клянусь, они были образцовой парой. He was as devoted as it was possible to be without appearing fatuous. Он был ей преданнейшим мужем, при этом вовсе не казался глупцом. So well set up, with such honest blue eyes, such a touch of stupidity, such a warm goodheartedness! Какая стать, какая выправка, какие честные голубые глаза, какая располагающая к себе наивность и доброжелательность! And she-so tall, so splendid in the saddle, so fair! А она - высокая, так прямо держится в седле, такая прекрасная! Yes, Leonora was extraordinarily fair and so extraordinarily the real thing that she seemed too good to be true. Да, Леонора была красоты необыкновенной, и до того настоящая, что, кажется, таких не бывает. You don't, I mean, as a rule, get it all so superlatively together. To be the county family, to look the county family, to be so appropriately and perfectly wealthy; to be so perfect in manner-even just to the saving touch of insolence that seems to be necessary. Я хочу сказать, в жизни редко все так одно с другим сходится: и благородное происхождение из семьи потомственных поместных дворян, и благородная внешность аристократки, и богатство как нельзя более кстати, и безупречные манеры. В таком воплощении совершенства даже нотка нагловатости кажется уместной. To have all that and to be all that! No, it was too good to be true. Обладать всеми этими достоинствами и воплощать собой... - нет, в жизни так не бывает. And yet, only this afternoon, talking over the whole matter she said to me: И все же только сегодня, обсуждая со мной всю эту историю, она сказала: "Once I tried to have a lover but I was so sick at the heart, so utterly worn out that I had to send him away." "Одно время я была не прочь завести любовника. А потом мне стало так тошно, так невыносимо, что пришлось его выгнать". That struck me as the most amazing thing I had ever heard. Эти ее слова поразили меня до глубины души. She said А она продолжала: "I was actually in a man's arms. "Представляете, он уже держал меня в объятиях. Such a nice chap! Такой душка! Such a dear fellow! Сплошное очарование! And I was saying to myself, fiercely, hissing it between my teeth, as they say in novels-and really clenching them together: I was saying to myself: Он меня обнимает, а я шепчу про себя с яростью, как пишут в романах, а на самом деле изо всех сил сжимаю зубы: "Ну наконец-то, случилось! 'Now, I'm in for it and I'll really have a good time for once in my life-for once in my life!' It was in the dark, in a carriage, coming back from a hunt ball. Наконец-то я понаслаждаюсь - хоть раз в жизни!" Вокруг темно, мы едем одни в экипаже, возвращаемся с охотничьего бала. Eleven miles we had to drive! Впереди целых одиннадцать миль! And then suddenly the bitterness of the endless poverty, of the endless acting-it fell on me like a blight, it spoilt everything. И вдруг меня будто обожгло: я представила, что надо будет вечно выкручиваться, притворяться - и все пропало. Yes, I had to realize that I had been spoilt even for the good time when it came. Да, в кои-то веки представилась возможность приятно провести время, а я не сумела ею воспользоваться. And I burst out crying and I cried and I cried for the whole eleven miles. От бессилия я разрыдалась и всю дорогу проплакала как сумасшедшая. Just imagine me crying! Представляете, я - и плачу! And just imagine me making a fool of the poor dear chap like that. А каково моему бедному кавалеру? It certainly wasn't playing the game, was it now?" Он, конечно, чувствовал себя вконец одураченным. И это тоже, по-вашему, была игра?" I don't know; I don't know; was that last remark of hers the remark of a harlot, or is it what every decent woman, county family or not county family, thinks at the bottom of her heart? Не знаю, не знаю. О чем свидетельствует этот рассказ? Что Леонора - проститутка? А может быть, он выражает то, о чем в глубине души думает каждая порядочная женщина, независимо оттого, каких она кровей? Or thinks all the time for the matter of that? И уже если на то пошло, думает все время? Who knows? Откуда мне знать? Yet, if one doesn't know that at this hour and day, at this pitch of civilization to which we have attained, after all the preachings of all the moralists, and all the teachings of all the mothers to all the daughters in saecula saeculorum... but perhaps that is what all mothers teach all daughters, not with lips but with the eyes, or with heart whispering to heart. Но опять-таки, как же не знать в этот день и час -ведь мы, кажется, достигли пика цивилизованности благодаря стольким проповедям моралистов, стольким материнским поучениям, данным дочерям в святая святых... А что, если именно этому и учат... и всегда учили своих дочек матери - не словом, а взглядом, сердцем, обращенным к сердцу? And, if one doesn't know as much as that about the first thing in the world, what does one know and why is one here? И потом, если ты не знаешь самого важного, то чего ты вообще стоишь и зачем жить? I asked Mrs Ashburnham whether she had told Florence that and what Florence had said and she answered:-"Florence didn't offer any comment at all. Я спросил миссис Эшбернам, рассказывала ли она об этом случае Флоренс и что та ей ответила. Леонора сказала: "Ничего она не ответила. What could she say? Да и о чем тут