- 1
- 2
Это последняя ночь перед казнью.
Боль, которая до сих пор терзала только один зуб, теперь растеклась; вот она уже наверху, внизу, в ухе, на виске, в горле. Горячая, раскаленная, пульсирующая. Страдалец дрожит, его трясет от озноба и яростного нетерпения, он скрипит зубами, и, о, боже, что он натворил! Визжа и завывая, он вскакивает с постели и мечется на дрожащих ногах по комнате. Когда же силы покидают его, он усаживается на постель и, скрипнув зубами, начинает раскачиваться всем телом в отчаянном нетерпении. И все повторяется сначала. В три часа ночи он решает, что так этого оставить нельзя, человечество более не может так страдать. После чего валится обратно на постель и погружается в мучительное забытье.
Что касается меня, мне мерещилось, будто больной зуб и его визави вовсе не зубы, а пасторы, один из которых, тот, что болит, побывал у римского папы и потому второй не смеет к нему прикасаться. Стоит же ему прикоснуться, как я тотчас же просыпаюсь от боли.
«Почему, — удивляюсь я, — никто не может до этого пастора дотронуться? Вот глупое правило!»
И получаю ясный и не терпящий возражения ответ: «Да, таково предписание со времен Роберта Гискара[1]».
Я смиряюсь, ибо к традициям отношусь с почтением.
Потом мне мерещится, будто во рту у меня вовсе не зубы, а кактусы: больной зуб — это колючая опунция, а его визави — цереус с длинными шипами; стоит только им приблизиться друг к другу, как они сцепляются своими колючками и я просыпаюсь.
Со слезами на глазах я говорю себе: «Я так их пестовал, и вот благодарность!»
В подобных сновидениях больной доживает до рассвета.
Конец короток и ущербен. С трясущимися коленками добирается страдалец до своего дантиста.
— Пан доктор, — заикается он.
— Садитесь, — приказывает тот.
— А больно не будет?
— Не будет, — говорит врач, лязгая какими-то инструментами.
— А… его обязательно рвать?
— Обязательно, — ледяным тоном произносит врач и приближается к больному.
Великомученик вцепляется в ручки кресла.
— А… больно не будет?
— Откройте рот!
Несчастный наносит несколько ударов ногами и руками в живот и грудь дантиста; прижатый к спинке кресла, он пытается кричать, но в это мгновенье ему делают инъекцию.
— Было больно? — спрашивает врач.
— Н-н-нет, — мямлит страдалец неуверенно. — А до завтра подождать нельзя?
— Нет, — буркает доктор и задумчиво смотрит в окно.
По улице ходят люди, как будто здесь, у этого окошка, не разыгрывается одна из величайших трагедий.
— Ну, теперь пора, — удовлетворенно сообщает доктор. — Откройте рот!
Пациент закрывает глаза, чтобы не видеть орудие пытки.
— Но…
— Шире!
Во рту что-то хрупает, видимо, это соскользнули щипцы.
— Больно не будет?
— Прополощите, — откуда-то издалека басит доктор и показывает что-то белое.
О, боже, разве этот зуб был такой маленький?
Через три дня бывший страдалец ходит от одного к другому и рассказывает, что у него было воспаление надкостницы. Но люди так бесчувственны. В лучшем случае, они говорят: — Это еще что! Вот когда у меня было воспаление надкостницы… — И начинают выкладывать, как врач долбил им долотом челюсть, или еще что-нибудь в этом роде. А другие равнодушно замечают: — Надкостница? Со мной такого в жизни не бывало. И больше вашей историей не интересуются.
1929
Через три дня бывший страдалец ходит от одного к другому и рассказывает, что у него было воспаление надкостницы. Но люди так бесчувственны. В лучшем случае, они говорят: — Это еще что! Вот когда у меня было воспаление надкостницы… — И начинают выкладывать, как врач долбил им долотом челюсть, или еще что-нибудь в этом роде. А другие равнодушно замечают: — Надкостница? Со мной такого в жизни не бывало. И больше вашей историей не интересуются.
1929
Комментарии
Книга Карела Чапека «О людях» с иллюстрациями Йозефа Чапека и Цирила Боуды впервые вышла в пражском издательстве Франтишека Борового в 1940 году. Материалом для нее послужили газетные вырезки, которые автор хранил в конверте с надписью «О людях». Издатель книги д-р Мирослав Галик дополнил ее другими очерками Чапека со сходной тематикой. Все они, кроме очерка «Домашняя жизнь», опубликованного 31 декабря 1927 года в журнале «Пестры тыден», первоначально печатались на страницах газеты «Лидове новины».Примечания
1
Гискар Роберт (1015-1085) — предводитель норманнов, осуществивших захват части южной Италии; герой одноименной трагедии немецкого драматурга Генриха Фон Клейста (1777-1811). (обратно)- 1
- 2