за ноги и стащили меня на пол. Чувствуя, как локти и колени обдираются о жесткое, ковровое покрытие, я пытался сопротивляться, или хотя бы открыть глаза. Не получилось. Как куклу, меня протащило через всю комнату и швырнуло к стене. Голова больно врезалась в чугунную батарею.

- Да что же это за хрень! - злобно выругался я, схватившись за лоб, ощупывая внушительных размеров шишку. Веки по-прежнему были словно склеены и невозможность оглядеться, грозила породить злость и панику. - Да мля!

Замерев, я все-таки немного успокоился и потрогал горячий металл чугуна.

- Вот раскочегарили. Дышать нечем. Уфф. Спокойно. В Грозном и не такое бывало. А тут всего лишь сон бредовый. Всс. Суки! Натопили от души! Руки не терпят.

Как только я успокоился, глаза открылись сами, породив ощущение, лопающейся липкой пленки.

Пальцы на руке снова пробежали по чугунной грани, отопительного приспособления. Неровности металла и застывшие потеки краски откликнулись на прикосновение. Они словно образовывали надпись. Или точнее вязь непонятных случайных символов. Желая удостовериться, что мне не показалось, я почти вплотную приблизил лицо, чувствуя ,как жжет лоб и почти оплавляются ресницы. Изображение увеличилось. Окрашенные неровности создавали заснеженные ландшафты. Вот капли краски в виде изломанных гор. А это, след от кратера. Какие ровные грани оплавленных белых пластов! Надо еще увеличить. Я прижимался лбом все сильнее и сильнее, игнорируя жгучую боль и боясь упустить что-то важное. Кратер приближался. Он окружал меня подрагивающей реальностью. Вот я проношусь мимо изломанных стен. Вот камни на дне. Камни становятся горами, а горы размываются, показывая картинку из разноцветных квадратиков. Как пиксели в компьютере при сильном увеличении. Хлопок и я лечу в пустоту, вперед головой.

ГЛАВА 4 ПОЕДИНОК

Ледяная пустошь без начала и конца. Синее застывшее пламя, местами напоминающее идеальный, ровный каток, местами усеянное редкими гроздьями искрящихся сталактитов. В темном небе закрученная спираль ярких звезд. Одно созвездие. Но зато какое! Пар от дыхания зависал в воздухе, на секунду превращаясь в фантастические и правильные узоры и оседая вниз.

- Согласен. Этим можно заниматься бесконечно. Но выдохнуть слово "вечность" не удалось даже настырному Каю. А он, как известно, потратил на это не один век. Пришибленный бюргер, поедающий сосиски. Грусненький конец величайшего хакера сновидений, - сообщил насмешливый голос.- Приветствую тебя во владениях Матери Граней!

- Кого? - я осмотрел говорившего. Обыкновенный мужик, лет сорока, одетый в джинсы и свитер с широким горлом.

- Как ее на самом деле зовут, боюсь, я не то, что выговорить, но даже осознать не смогу. Представь, что будет, если муравья попросить процитировать Гамлета. Но ты наверняка ее знаешь, как Снежную королеву.

- Сказку?

- Сказка ложь. Да в ней намек. Меня Стасон зовут. Я из хакеров. Второе поколение. Когда уважаемый Сергей Григорьевич зашвырнул вас на левую сторону, мы решили вас разыскать и помочь. Ну, чем можем. Правда всего трех удалось зацепить. И еще одну. Одно,- Стасон поморщился и передернул плечами.

- Сергей Григорьевич?

- Ага. Доктор экспериментатор. Лаборантом он стоял у истоков исследования еще при Союзе.

- Тот придурок, в халате? Доктор Зло?

- Ахаха. Доктор Зло! Дядя Сережа как всегда, в своем репертуаре. Пафосная пошлость возведенная на грань искусства. Однако приступим. Времени у нас может и не много.

- Сначала расскажи. Я хочу понять. Разобраться.

- Разберешься. Или нет. Все что я скажу сейчас, будет пустой тратой времени.

- Че это?

- Любопытство погубило кошку.

- А потом воскресило... Рассказывай!

- Вот ты зануда! Ну хорошо. Что ты знаешь про хакеров сновидений? Слова пасьянс Медичи, карта сновидений, осознанные сновидения, тебе о чем нибудь говорят?

- Нет.

- Может, ты знаком с трудами Кастанеды?

- Этого знаю. Пытался почитать на первом курсе. У нас многие загонялись тогда. Но причем тут упырь, забитый мотыгами безграмотными сандинистами?

- Надо же, - Стасон улыбнулся еще шире.- Кто-то еще помнит Морозова. Я думал, его давно вымарали со всех ресурсов.

- Остались книги.

- Которые все тяжелее и тяжелее найти. Но мы отвлеклись. На то, что я знаю, у меня ушло несколько лет. Не имеет смысла сейчас ноль делить на сто. У нас другая цель. Помочь вам проснуться. А для этого, тебе надо научиться работать с ней.

- С ней?

- С мечом. Она выбрала тебя.

- Он это она?

- Она, это меч. Достань ее.

Я стал озираться в поисках места, откуда можно достать меч, который она. Такого места здесь не было. Мужик наблюдал с возрастающим интересом. Чтобы показать идиотизм ситуации, я сделал вид, что достаю что-то из воздуха. Ладонь неожиданно ощутила рукоять и в клинке отразились тысячи ледяных искр.

- Быстро. Если бы не твои трусы со сношающимися свинками, было бы торжественно. - Стасон удовлетворенно кивнул, затем подошел к ближайшему сталактиту, ударив по нему кулаком. Ледяная глыба покрылась трещинами и куски льда, шелестя, осыпались, открыв торчащий из голубой глади фламберг. Двуручный меч с волнистым клинком. Он выдернул его , раскрутил над головой и вдруг, оказавшись рядом, пронзил меня насквозь, заполнив мое тело пылающей холодной болью. Замерев, я наблюдал, как лезвие медленно выходит из меня. Наконец, Стасон полностью вытянул свое оружие, открыв огромный и почему-то бескровный разрез на животе.

- Ахх! - выдохнул я, не в силах терпеть муку и замерзнувшее дыхание, повисев перед лицом, осыпалось на рану, тут же затянув ее переливающейся, снежной паутиной.

Снова звездная спираль отразилась в волнистом лезвии, и оно воткнулось по самую рукоять мне в грудь, опять же медленно и невыносимо больно выползая наружу.

- Ахх, - покалывая и бодря, паутинки дыхания снова заплели место удара.

Ожидаемый блеск. Я, отпрыгнув в сторону, подставил под удар волнистого света блеснувшую темным серебром полоску. Клинки звякнули, выбросив из себя сноп искр и я почувствовал импульсы радостного возбуждения идущие от моего меча.

- Миллиатуримархааа, - прошелестело в голове.

- Очень приятно, Мила. Я Вова, - подумал я в ответ.

- Мила, да. Вкусно. Вова, нет. Владимир, да. Достойно.

Я усмехнулся. Мне вспомнилась давняя поездка в Турцию. Тогда как-то раз за столик ко мне подсела девушка из Ирана, воспользовавшись тем, что вокруг не наблюдалось ни одного ее соплеменника.

- Персия, - ткнула она в себя рукой.

- Россия, - отозвался я.

- Руссия, Персия, - мне было продемонстрировано сердечко, сплетенное фигурой