№ 22">
Царь глянул в трубу[4] — яблоки порвали. Черёд среднему сыну идти караулить. Но и тот на зорьке заснул, не укараулил сад. На третью ночь третьему идти, Незнайке. Младший взял гвоздей горсть, набил их на скамейке шляпками вниз, остряками[5] вверх. Всё ходил по саду, всё ходил по саду. Дремать стал, перед гвоздями сел на корточки. Сидел, сидел, да как на гвозди плюхнулся — дрёма и пропала. Глядит: на яблоне — Баба-яга, костяная нога, глиняный нос. Поймал её, приковал к железной кровати, а сам спать завалился. Царь глянул утром в трубу — увидел, что Баба-яга к кровати прикована, кликнул рать. Взяли Бабу-ягу и заперли её в подвале, на цепь посадили. Сколько времени прошло, стал Незнайка из лука стрелу пущать[6]. Пустит — в три часа она весь белый свет облетит, к нему прилетит. Пустил стрелу возле подвала Бабы-яги. Она изловчилась и стрелу поймала. Ждёт Незнайка — нету, ждёт — нету, он и голову повесил. А Баба-яга в окошко: — Что печалиться, Незнайка? — Ну тебя, Баба-яга, не поможешь ты моему горю. — Может, помогу, скажи. — Я пустил стрелу, должна за три часа весь белый свет облететь, в руки прилететь. А её нет. — Отвори, я отдам стрелу. — А как же я отворю, ключи у мамки. — А ты взойди на крыльцо, ударься об землю, кричи благим матом. Выскочат мамки-няньки[7], подхватят под руки. Протяни ручку в карман, вытяни ключик — и положишь так же. Пошёл Незнайка, ударился об землю, закричал благим матом. Выскочили мамки-няньки, подхватили его. Он протянул ручку в карман, вытянул ключи. Пришёл, отворил Бабу-ягу, та отдала стрелу и улетела. А он ключи таким же манером положил. Тут царь бал устраивает. Царевичей-королевичей пригласил Бабу-ягу смотреть. Пошли поглядеть, отворили — нет Бабы-яги. Царевичи-королевичи разгневались, уехали. Царь ну дознаваться. — У тебя были ключи! Я тебя убью! — кричит он на жену. — Не убивай, я виноват, — сжалился над матерью сын. — Как же ты упустил? — Я пускал стрелу, а она поймала. Я ключик у матери вытащил, отворил, она отдала стрелу и улетела. Царь прогнал его со двора долой. И пошел Незнайка куда глаза глядят. Шёл-шёл по лесу — дуб стоит. А на нём старая знакомая — Баба-яга. На макушке сидит, в сучьях запуталась. — Эй, царевич, помоги, я тебя отблагодарю, век помнить будешь. — А что я сделать могу? — В таком-то месте стоят два котла. В одном смола, в другом золото. Окунись в смолу, потом в золото. Окунулся в один котёл, в другой — сделался сильным, могучим. Повалил дуб, высвободил Бабу-ягу. Сняла она с ручки кольцо, подала ему. Шёл-шёл дальше, умаялся. «Дай поверну колечко», — думает. Повернул колечко, выскочили два мальчика: — Скажи, чего хочется? — Поесть мне захотелось. Стол появился, еда всякая. Покушал он и дальше пошёл. Приходит в другое царство. — Ты чей? — спрашивает царь. — Не знаю. — Как звать? — Не знаю. — Зачем пришёл? — Наймите в работники. — Я найму, если за два часа дорогу заровняешь, — сказал царь для смеха. — Ладно, давайте всю дорогу за два часа заровняю. Колечко повернул — два мальчика явились: — Скажи, чего хочется? — Заровняйте дорогу за два часа. Раз — и всё сделано. Пошел к царю награду получать. — Наймите сад караулить, — просит. Наняли. Пошел он в сад. Повернул ночью колечко, два мальчика явились: — Скажи, чего хочется? — А вот чего. Сделайте из сада пашню. Сделали из сада пашню. Опять повернул кольцо: — Сделайте, чтобы сад был ни в сказке сказать, ни пером описать. Сделали богатый сад. А у царя три дочери было. Взял Незнайка из сада ягод: на две тарелки одинаковых ягод положил, а на третью разных.
Пришёл во дворец поутру, разных ягод меньшей дал. Она как съела их — сразу к отцу: — Отдай меня за него замуж. Повенчались. Узнали про то братья Незнайки. Приехали и остальных сестёр разобрали. Сколько-то времени прошло, поднялись войска на царство, где жил Незнайка. Братья воевать поехали, а дурак в саду сидит. Говорит он жене: — Проси у отца ведро водки, краюху хлеба, окорок ветчины да лошадку-водовозку. Я поеду братьям помогу. Принесла ему жена всё, что просил. Поел-попил, сел на водовозку и поехал. Заехал за деревню, повернул колечко, выскочили два мальчика: — Скажи, чего хочется. — Дайте мне коня и вооружение. Всё явилось. Лошадку-водовозку за хвост дёрнул — она рассыпалась. — Галки, вороны, вот вам царь жалованье прислал, — сказал Незнайка. Поехал на войну. Не столько сам порубил, сколько конём подавил. Едет с войны, видит: братья его в лесу опёнки жарят. — А, вот вы где. Так-то на войну ходили. Скажу царю, как опёнки жарили. А узнать его нельзя. Братья и не узнали. — Не сказывай! Что хочешь, бери с нас, — говорят братья. — Давайте с правой руки по мизинцу, в перчатке не видно. Отдали ему с правой руки по мизинцу. Он в платочек завернул и поехал.
А в сад приехал — такой же, как был, дурак стал. Прошло время, опять на войну ехать надо. Братья собрались, поехали, а Незнайка жену кличет: — Проси у отца два ведра водки, две краюхи хлеба, два окорока ветчины да лошадку-водовозку. Я поеду на подмогу. Принесла ему жена всё. Поел-попил, сел на водовозку и поехал. Заехал за деревню, кобылу тряхнул — по косточкам рассыпалась: — Галки, вороны, летите клевать. Царь вам жалованье прислал. Кольцо повернул — мальчики явились: — Скажи, чего хочется. — Вооружение мне дайте и коня. Всё явилось. На войну поехал. Не столько сам порубил, сколько конём подавил. Едет с войны — видит, братья в лесу опёнки жарят. Его не узнали. — Так-то вы на войну ходили. Я царю скажу. — Что хочешь, бери, только не говори. — Отрежьте с правой ноги по мизинцу, в сапогах не видно. Отрезали. Дали ему, он в платок завернул и дальше поехал. Приехал в сад — опять дураком стал, Незнайкой.
Царь глянул в трубу[4] — яблоки порвали. Черёд среднему сыну идти караулить. Но и тот на зорьке заснул, не укараулил сад. На третью ночь третьему идти, Незнайке. Младший взял гвоздей горсть, набил их на скамейке шляпками вниз, остряками[5] вверх. Всё ходил по саду, всё ходил по саду. Дремать стал, перед гвоздями сел на корточки. Сидел, сидел, да как на гвозди плюхнулся — дрёма и пропала. Глядит: на яблоне — Баба-яга, костяная нога, глиняный нос. Поймал её, приковал к железной кровати, а сам спать завалился. Царь глянул утром в трубу — увидел, что Баба-яга к кровати прикована, кликнул рать. Взяли Бабу-ягу и заперли её в подвале, на цепь посадили. Сколько времени прошло, стал Незнайка из лука стрелу пущать[6]. Пустит — в три часа она весь белый свет облетит, к нему прилетит. Пустил стрелу возле подвала Бабы-яги. Она изловчилась и стрелу поймала. Ждёт Незнайка — нету, ждёт — нету, он и голову повесил. А Баба-яга в окошко: — Что печалиться, Незнайка? — Ну тебя, Баба-яга, не поможешь ты моему горю. — Может, помогу, скажи. — Я пустил стрелу, должна за три часа весь белый свет облететь, в руки прилететь. А её нет. — Отвори, я отдам стрелу. — А как же я отворю, ключи у мамки. — А ты взойди на крыльцо, ударься об землю, кричи благим матом. Выскочат мамки-няньки[7], подхватят под руки. Протяни ручку в карман, вытяни ключик — и положишь так же. Пошёл Незнайка, ударился об землю, закричал благим матом. Выскочили мамки-няньки, подхватили его. Он протянул ручку в карман, вытянул ключи. Пришёл, отворил Бабу-ягу, та отдала стрелу и улетела. А он ключи таким же манером положил. Тут царь бал устраивает. Царевичей-королевичей пригласил Бабу-ягу смотреть. Пошли поглядеть, отворили — нет Бабы-яги. Царевичи-королевичи разгневались, уехали. Царь ну дознаваться. — У тебя были ключи! Я тебя убью! — кричит он на жену. — Не убивай, я виноват, — сжалился над матерью сын. — Как же ты упустил? — Я пускал стрелу, а она поймала. Я ключик у матери вытащил, отворил, она отдала стрелу и улетела. Царь прогнал его со двора долой. И пошел Незнайка куда глаза глядят. Шёл-шёл по лесу — дуб стоит. А на нём старая знакомая — Баба-яга. На макушке сидит, в сучьях запуталась. — Эй, царевич, помоги, я тебя отблагодарю, век помнить будешь. — А что я сделать могу? — В таком-то месте стоят два котла. В одном смола, в другом золото. Окунись в смолу, потом в золото. Окунулся в один котёл, в другой — сделался сильным, могучим. Повалил дуб, высвободил Бабу-ягу. Сняла она с ручки кольцо, подала ему. Шёл-шёл дальше, умаялся. «Дай поверну колечко», — думает. Повернул колечко, выскочили два мальчика: — Скажи, чего хочется? — Поесть мне захотелось. Стол появился, еда всякая. Покушал он и дальше пошёл. Приходит в другое царство. — Ты чей? — спрашивает царь. — Не знаю. — Как звать? — Не знаю. — Зачем пришёл? — Наймите в работники. — Я найму, если за два часа дорогу заровняешь, — сказал царь для смеха. — Ладно, давайте всю дорогу за два часа заровняю. Колечко повернул — два мальчика явились: — Скажи, чего хочется? — Заровняйте дорогу за два часа. Раз — и всё сделано. Пошел к царю награду получать. — Наймите сад караулить, — просит. Наняли. Пошел он в сад. Повернул ночью колечко, два мальчика явились: — Скажи, чего хочется? — А вот чего. Сделайте из сада пашню. Сделали из сада пашню. Опять повернул кольцо: — Сделайте, чтобы сад был ни в сказке сказать, ни пером описать. Сделали богатый сад. А у царя три дочери было. Взял Незнайка из сада ягод: на две тарелки одинаковых ягод положил, а на третью разных.
Пришёл во дворец поутру, разных ягод меньшей дал. Она как съела их — сразу к отцу: — Отдай меня за него замуж. Повенчались. Узнали про то братья Незнайки. Приехали и остальных сестёр разобрали. Сколько-то времени прошло, поднялись войска на царство, где жил Незнайка. Братья воевать поехали, а дурак в саду сидит. Говорит он жене: — Проси у отца ведро водки, краюху хлеба, окорок ветчины да лошадку-водовозку. Я поеду братьям помогу. Принесла ему жена всё, что просил. Поел-попил, сел на водовозку и поехал. Заехал за деревню, повернул колечко, выскочили два мальчика: — Скажи, чего хочется. — Дайте мне коня и вооружение. Всё явилось. Лошадку-водовозку за хвост дёрнул — она рассыпалась. — Галки, вороны, вот вам царь жалованье прислал, — сказал Незнайка. Поехал на войну. Не столько сам порубил, сколько конём подавил. Едет с войны, видит: братья его в лесу опёнки жарят. — А, вот вы где. Так-то на войну ходили. Скажу царю, как опёнки жарили. А узнать его нельзя. Братья и не узнали. — Не сказывай! Что хочешь, бери с нас, — говорят братья. — Давайте с правой руки по мизинцу, в перчатке не видно. Отдали ему с правой руки по мизинцу. Он в платочек завернул и поехал.
А в сад приехал — такой же, как был, дурак стал. Прошло время, опять на войну ехать надо. Братья собрались, поехали, а Незнайка жену кличет: — Проси у отца два ведра водки, две краюхи хлеба, два окорока ветчины да лошадку-водовозку. Я поеду на подмогу. Принесла ему жена всё. Поел-попил, сел на водовозку и поехал. Заехал за деревню, кобылу тряхнул — по косточкам рассыпалась: — Галки, вороны, летите клевать. Царь вам жалованье прислал. Кольцо повернул — мальчики явились: — Скажи, чего хочется. — Вооружение мне дайте и коня. Всё явилось. На войну поехал. Не столько сам порубил, сколько конём подавил. Едет с войны — видит, братья в лесу опёнки жарят. Его не узнали. — Так-то вы на войну ходили. Я царю скажу. — Что хочешь, бери, только не говори. — Отрежьте с правой ноги по мизинцу, в сапогах не видно. Отрезали. Дали ему, он в платок завернул и дальше поехал. Приехал в сад — опять дураком стал, Незнайкой.