знаешь, что мы не можем… - не успевает закончить, чувствуя - Драко вздрагивает, как от удара, а потом натягивает ту самую привычную маску - ирония, насмешка, презрение, а еще много-много льда…

— Решил, что мы с тобой парочка - из тех, что трахаются украдкой, стыдливо отводя глаза на публике? - раскатистый смех эхом прокатывается под каменными сводами, рвет перепонки. - Я тебя трахаю, Поттер. Мне это нужно. Но держаться за руки? Слать друг другу с совами тупые записочки? Лизаться на каждом углу? Может еще возжелаешь, чтобы я ночью пробрался в зимний сад Стебль и надрал для тебя охапку каких-нибудь зачарованных роз? А может быть, вместо быстрого перепиха в туалете под ехидные комментарии плаксы Миртл изволишь ложе, усыпанное лепестками? … Я лучше горного тролля поцелую.

— Тебе обязательно быть таким засранцем? Все портить?

Он бледный, как привидение, этот мальчик-который-выжил. Смотрит и изо всех сил старается не моргать. Драко кривит рот в усмешке, от которой и сейчас (всегда) слабеют колени, красиво заламывает бровь.

— Хочешь еще раз? По-быстрому? Или, может быть, отсосешь?

Гарри как склизкого гада стряхивает с себя эту руку с длинными изящными пальцами (Мерлин и тот, наверное, не знает, ЧТО Малфой умеет творить ими, одними лишь ими).

— Жаль, что твой Темный Лорд не утащил тебя за собой в преисподнюю…

Холодно. Так холодно от ворвавшегося в распахнувшееся окно вместе с мелкими снежинками ветра, и только щека пылает, будто огнем опалило.

Драко. Драко, прости, я не должен, но…

Шепотом, одними губами:

— Не было бы ночи, чтоб я не думал, какой легкой и простой была бы моя жизнь без тебя.

Вспышка боли в серых, как плачущее небо, глазах - как награда, желанный трофей - желаннее кубка по квиддичу. И скрежет вместо голоса в ответ:

— Ненавижу. Давай, Поттер, вали. Вали отсюда, просто вали.

Его знобит, лихорадит, и снежно-белая челка так красиво падает на глаза. Гарри глотает окончание фразы: “…и каждую ночь понимаю, что без тебя в ней бы просто не было б смысла”.

— Я тоже, Драко, - с щемящей нежностью в уже пустой комнате. И только качающаяся за окном ветка скребет о стекло, да взъерошенная круглоглазая сова пучится глупо. - Я тоже, Драко. Всегда.

Он вернется, он возвращается всегда, если уходит. Как будто у каждого под ребрами - по магниту, что реагируют лишь друг на друга.

Так жалко. Так сильно. Так бесперспективно.

Гарри представляет, как Драко меряет быстрыми злыми шагами темные коридоры Малфой-мэнора, как рявкает на домовиков, как запускает пальцы в свои уже чуть отросшие волосы. Мягкие и пахнущие первым снегом…

— Я тоже, Драко. Так ненавижу.

========== Часть 3. ==========

— Чего ты там ерзаешь, как змея, Поттер? Поспать дай.

Глухим голосом, кажется, даже умудряясь до конца не проснуться. Вскинул руку, невзначай погладив голое плечо Гарри. И опять засопел. Тихо, размеренно.

Тот, кого прозвали национальным героем, вздохнул, косясь на дрыхнущую как ни в чем не бывало слизеринскую гадину. Как оказался в его постели, да и в доме, если уж на то пошло? Завалился под бок, даже рубашку снять не удосужился. Жаром опалило, будто дракон дохнул, как только Гарри представил, что было бы, проснись он бок о бок с полуголым (или голым. Мерлин, полностью голым!) Малфоем.

Кричер негромко кашлянул, шаркая ногами, прошел по комнате, собирая разбросанную одежду хозяина Гарри. Ворчал что-то о потерявших стыд хозяевах. Почудилось, или другим, каким-то благоговейным тоном шепнул о “чистокровном мистере Драко с волосами красивее лунного света”?

Поттер, чувствуя, как нестерпимо хочется протянуть руку и запустить пальцы в эти самые волосы, тихонько шикнул на домовика. Кричер осуждающе дернул ушами и, как-то понимающе хмыкнув, исчез маленьким серым вихрем.

— Малфой… Малфой, проснись.

Рука опустилась на плечо слизеринца, чуть встряхнул, чувствуя под плотной черной тканью жар кожи, которая по всем приметам должна была обжигать холодом. Раз уж кровь голубая, да и взгляд такой, что в статую ледяную превратит, лишь ресницами взмахнув. Красивые, длинные, как у девчонки. И кожа снежная, почти что прозрачная, кажется, прикоснись, и лопнет. Или растает.

Ресницы - те самые: густые, загнутые на кончиках, - дрогнули, раскрываясь. Взгляд серый, как топленое серебро, вперился в лицо, почти нависающее. Расслабленное, мечтательное… любующееся?

Поттер отпрянул и почти свалился с кровати, но сильная рука слизеринца обхватила в последний момент, не позволяя позорно распластаться на полу.

— Выспаться ты мне, надо полагать, не дашь? Возился всю ночь… - как-то беззлобно и все еще сонно пробормотал Малфой, подтаскивая Гарри поближе. И добавил совсем ласково: - Придурок.

Зелья он, что ли, наглотался какого? Или мозгошмыга словил?

— Т-ты что здесь делаешь, Малфой?

Длинные изящные пальцы все также невозмутимо блуждали по груди национального героя, заставляя вздрагивать и кусать изнутри щеку, глушить, глотать порывающий сорваться с губ стон, давиться им, как тогда, еще в детстве, в Хогвартсе - Костеростом.

— Как тупицей был, так и остался, - хорек демонстративно выгнулся, зевая. - Спать я вообще-то пытался. Но ты разве дашь…

И перекатился набок, беззастенчиво пялясь на голую грудь Гарри. Поттер вздрогнул снова, на этот раз - от холода.

— Малфой? Ты… - горло перехватило, и на секунду Гарри испугался, что ничего не сможет сказать. Уже никогда. - Ты что в моей постели забыл?

Драко вздернул брови, окинул взглядом, как полного идиота. Потом совсем по-малфоевски закатил глаза, фыркнул.

— Это должно мне о чем-то сказать?

— Нет. Но я думал, что ты захочешь сказать мне кое-что. Лично. Без свидетелей, - как-то хитро прищурился. Почудилось, или в серых глазах полыхнуло застарелой тоской?

— С чего ты взял?

Гарри честно постарался отодвинуться, но хорек держал крепко, зачем-то поглаживая большим пальцем запястье. Небрежное касание, высекающее искры из кожи, размягчающее мозги…

— А то ты не знал, что твой Кричер таскается к домовикам в мэнор? Занимательные вещи можно совсем случайно узнать, если они думают, что их никто не слушает.

Гарри гулко глотнул то ли от того, что пальцы Малфоя продолжили вычерчивать невидимые