Вольность (Александр Николаевич Радищев) Страница 2 - Литвек

кровей я без пощады

Гремящую воздвигнул рать;

Я медны изваял громады,

Злодеев внешних чтоб карать;

Тебе велел повиноваться,

С тобою к славе устремляться;

Для пользы всех мне можно все;

Земные недра раздираю,

Металл блестящий извлекаю

На украшение твое.

19

Но ты, забыв мне клятву данну,

Забыв, что я избрал тебя,

Себе в утеху быть венчанну

Возмнил, что ты господь^[2], не я.

Мечем мои расторг уставы,

Безгласными поверг все правы^[3],

Стыдиться истины велел;

Расчистил клевете дорогу,

Взывать стал не ко мне, но к богу,

А мной гнушаться восхотел.

20

Кровавым потом доставая

Плод, кой я в пищу насадил,

С тобою крохи разделяя,

Своей натуги не щадил.

Тебе сокровищей всех мало!

На что ж, скажи, их недостало,

Что рубище с меня сорвал?

Дарить любимца, полна лести,

Жену, чуждающуся чести!

Иль злато богом ты признал?

21

В отличность знак изобретенный

Ты начал наглости дарить;

Злодею меч мой изощренный

Ты стал невинности сулить.

Сгружденные полки в защиту

На брань ведешь ли знамениту

За человечество карать?

В кровавых борешься долинах,

Дабы, упившися, в Афинах:

„Герой!“ — зевав, могли сказать.

22

Злодей, злодеев всех лютейший,

Превзыде зло твою главу,

Преступник, изо всех первейший,

Предстань, на суд тебя зову!

Злодействы все скопил в едино,

Да ни едина прейдет мимо

Тебя из казней, супостат.

В меня дерзнул острить ты жало.

Единой смерти за то мало,

Умри! умри же ты сто крат!»

23

Великий муж, коварства полный,

Ханжа, и льстец, и святотать,

Един ты в свет столь благотворный

Пример великий мог подать.

Я чту, Кромвель, в тебе злодея,

Что, власть в руке своей имея,

Ты твердь свободы сокрушил;

Но научил ты в род и роды,

Как могут мстить себя народы,

Ты Карла на суде казнил.

24

Ниспослал призрак, мглу густую

Светильник истины попрал;

Личину, что зовут святую,

Рассудок с пагубы сорвал.

Уж бог не зрится в чуждом виде,

Не мстит уж он своей обиде,

Но в действьи распростерт своем;

Не спасшему от бед как мнимых,

Отцу предвечному всех зримых

Победную мы песнь поем.

25

Внезапу вихри восшумели,

Прервав спокойство тихих вод,

Свободы гласы так взгремели,

На вече весь течет народ,

Престол чугунный разрушает,

Самсон как древле сотрясает

Исполненный коварств чертог;

Законом строит твердь природы;

Велик, велик ты дух свободы,

Зиждителен, как сам есть бог!

26

Сломив опор духовной власти,

И твердой мщения рукой

Владычество расторг на части,

Что лжей воздвигнуто святой;

Венец трезубый затмевая

И жезл священства преломляя,

Проклятий молньи утушил;

Смеяся мнимого прещенья,

Подъял луч Лютер просвещенья,

С землею небо помирил.

27

Как сый всегда в начале века

На вся простерту мочь явил,

Себе подобна человека

Создати с миром положил,

Пространства из пустыней мрачных

Исторг — и твердых и прозрачных

Первейши семена всех тел;

Разруша древню смесь спокоил;

Стихиями он все устроил

И солнцу жизнь давать велел.

28

И дал превыспренне стремленье

Скривленному рассудку лжей;

Внезапу мощно потрясенье

Поверх земли уж зрится всей;

В неведомы страны отважно

Летит Колумб чрез поле влажно;

Но чудо Галилей творить

Возмог, протекши пустотою,

Зиждительной своей рукою

Светило дневно утвердить.

29

Так дух свободы, разоряя

Вознесшейся неволи гнет,

В градах и селах пролетая,

К величию он всех зовет,

Живит, родит и созидает,

Препоны на пути не знает,

Вождаем мужеством в стезях;

Нетрепетно с ним разум мыслит,

И слово собственностью числит,

Невежства что развеет прах.

30

Под древом, зноем упоенный,

Господне стадо^[4] пастырь пас;

Вдруг новым светом озаренный,

Вспрянув, свободы слышит глас;

На стадо зверь, он видит, мчится,

На бой с ним ревностно стремится,

Не чуждый вождь, брежет свое;

О стаде сердце не радело,

Как чуждо было, не жалело;

Но ныне, ныне ты мое.

31

Господню волю^[5] исполняя,

До встока солнца на полях

Скупую ниву раздирая,

Волы томились на браздах;

Как мачиха к чуждоутробным

Исходит с видом всегда злобным,

Рабам так нива мзду дает.

Но дух свободы ниву греет,

Бесслезно поле вмиг тучнеет;

Себе всяк сеет, себе жнет.

32

Исполнив круг дневной работы

Свободный муж домой спешит;

Невинно сердце, без заботы,

В объятиях супружних спит;

Не господа рукой надменна^[6],

Ему для казни подаренна,

Невинных жертв чтоб размножал;

Любовию вождаем нежной,

На сердце брак воздвиг надежной,

Помощницу себе избрал.

33

Он любит, и любим он ею;

Труды — веселье, пот — роса,

Что жизненностию своею

Плодит луга, поля, леса;

Вершин блаженства достигают;

Горячность их плодом стягчают

Всещедра бога, в простоте,

Безбедны дойдут до кончины,

Не зная алчной десятины,

Птенцев что кормит в наготе.

34

Возри на беспредельно поле,

Где стерта зверства рать стоит:

Не скот тут согнан поневоле,

Не жребий мужество дарит,

Не груда правильно стремится, —

Вождем тут воин каждой зрится,

Кончины славной ищет он.

О воин непоколебимой,

Ты есть и был непобедимой,

Твой вождь — свобода, Вашингтон.

35

Двулична бога^[7] храм закрылся,

Свирепство всяк с себя сложил,

Се бог торжеств меж нас