Дженны с двумя горячими стаканчиками кофе в руках.

Да, так не должно было случиться, но случалось — снова и снова.

Он не только приносил Дженне кофе по утрам (о, да я просто проходил мимо, мне ничего не стоит, правда!), но и присылал ей милые букетики с краткой подписью (П.), приглашал ее поужинать и гулял по выходным с ней в парке (если кто-то узнает, что он кормил голубей и уток заранее припасенными булками, то это станет его позором на всю жизнь), беседовал о вреде наркотиков с ее племянником Джереми (на редкость противный мальчишка), но и подвозил по просьбе Дженны ее племянницу (того самого двойника, предмет его охоты) на свидание.

— Хэйл, ты там как вообще? Справляешься? Подмога не нужна? — ворчала на него по телефону Кейт Арджент, которая с недавних пор стала его партнершей в интригах и злых свершениях. Примерно с тех самых пор, как умерла от его же когтей и переродилась в оборотня.

— У меня тут… М-м-м… Непредвиденные обстоятельства, — ответил Питер. — Но я разберусь. Ты пока расслабься. Займись террором своей семьи — чтоб знали, каково это, когда тебя вечно преследуют.

— У тебя осталась неделя, — напомнила Кейт нервно. — Суперлуние ждать не будет, пока ты там разберешься с этими непредвиденными обстоятельствами.

— Неделя — это целая вечность, — фыркнул Питер, но «вечность» промелькнула так быстро, что он едва успел моргнуть глазом.

— Не хочу, чтобы ты уезжал, — мурлыкала по утрам ему на ухо сонная и восхитительно-растрепанная Дженна. — Не хочу, чтобы твои дела в Мистик-Фоллз заканчивались.

— Не волнуйся, любимая, — ласково рокотал в ответ Хэйл, поглаживая ее плечо. — Мое самое главное дело — быть с тобой. И я не собираюсь его заканчивать, поверь мне.

— Кейт… — откашлявшись в трубку, вкрадчиво начал Питер позднее. — А когда там у нас следующее суперлуние?..

========== Элайджа Майклсон/Фейт Лэхейн. TO/BTVS. ==========

— Только не говори мне, что она здесь надолго, — в один голос воскликнули Никлауси Ребекка, когда Элайджа вместе с Фейт появились во внутреннем дворике поместья Майклсонов.

— Они такие предсказуемые, — коротко рассмеялся Элайджа, перехватив искрящийся взгляд своей спутницы.

— Она пыталась меня убить! — мрачно напомнил Никлаус.

— Она пришла на вчерашний праздник в таком же платье, как и у меня, — оскорбленно прибавила Ребекка. — А это еще хуже, чем попытка убить Ника.

— Ах, вот как ты ценишь мою жизнь? — тут же взъелся Клаус на сестру, позабыв об Элайдже и его компании.

— Думаю, это надолго, — хмыкнул старший Майклсон. — Давай поднимемся в мой кабинет и выпьем чего-нибудь.

Фейт Лэхейн чувствует себя умиротворенной — впервые за очень долгое время она, наконец, может побыть собой: просто молодой девушкой, а не одержимой Истребительницей.

Элайджа спас ее — долгие годы ее безумие постоянно подвергало жизнь Фейт риску, а еще жизни тех, кому доводилось оказаться рядом.

Она жила без тормозов, ведомая лишь инстинктами убийцы, охотника, и все это не могло закончиться хорошо.

Так и случилось — в Новом Орлеане ее ждал плохой конец.

Элайджа не позволил братьям убить ее — отчаянную девчонку, пытающуюся покончить с ними сначала с помощью оружия, а затем с помощью огня.

Он разглядел в ней что-то…

Что-то, что заставило его сердце дрогнуть.

Элайджа сохранил ей жизнь и отвел ее к Ками ОКоннел, и Ками пыталась ей помочь несколько недель, но безумие, овладевшее девушкой, пустило корни так глубоко, что психология была бессильна.

К тому времени, как они осознали тщетность попыток унять безумие, Элайджа уже привязался к большеглазой, отчаянной Фейт настолько, что о том, чтобы опустить руки, и речи быть не могло

— Этично ли это? — в глазах Ками он тогда увидел тень осуждения.

— Я знаю, она поймет, — кратко, уверенно отозвался первородный.

Он избавил Фейт от ее демонов с помощью внушения — это был единственный способ, пусть и противоестественный.

И Фейт в самом деле поняла.

Даже больше — она не осудила, она испытала благодарность.

— Я даже дышу теперь иначе… — в глазах ее блестели слезы, но слезы облегчения и счастья. — Позволь… Позволь мне остаться с тобой хотя бы ненадолго. Я пыталась убить тебя и твою семью, а ты взамен подарил мне новую жизнь. Теперь моя очередь сделать что-то для тебя.

И она делала — каждый день озаряла его жизнь своим присутствием, пробуждала давно забытые им чувства и эмоции, дарила надежду на то, что он еще может обрести простое человеческое счастье, что было недоступно ему, как вампиру, уже многие столетия.

Она дарила ему веру — она и сама была его верой.

Его любимой, его темпераментной, дерзкой, огненной Фейт, которая пила неразбавленный виски, без конца подшучивала на Клаусом, доводила до истерик модницу Ребекку и так упоительно-сладко целовала его по утрам.

========== Энзо Сент-Джон/Баффи Саммерс/Фейт Лэхейн. TVD/BTVS. ==========

Баффи — темная.

Пусть и волосы ее окружают миловидное личико светлым ореолом, но она темная внутри — такая темная, что эта тьма безусловно притягивает себе подобное.

— Я слишком много убивала, чтобы оставаться хорошей, — равнодушно шепчет Баффи в ночь у распахнутого окна, а Фейт гасит в переполненной пепельнице очередной окурок и обнажает белые зубы в зловещей усмешке:

— Ты мне нравишься как раз такой, Би. От хорошей тебя меня все время тянуло блевать.

Энзо Сент-Джон — их третий угол.

Тот, кого тьма Баффи притянула так же, как притянула безумную Фейт.

Тот, кто не стал ее первым вампиром-любовником — Баффи знала и до него любовь вампиров.

Ангел.

Спайк.

— Три — на счастье, — усмехается она, подставляя изящный изгиб шеи навстречу обнажившимся для укуса клыкам. — Пей до дна, любимый.

— Однажды этот выродок так и сделает, — злобно стреляет глазами из темного угла в них Фейт. — Из ревности ко мне. Выпьет тебя до самого дна, чтобы ты не досталась мне.

— О, нет, если я решу заполучить ее для себя, и только, то сделаю проще. Я убью тебя, адская сука, — уверяет Энзо, бросая на Фейт жгучий, красноречивый взгляд.

— Меня хватит на двоих, — беспечно заверяет их Баффи.

И ее в самом деле хватит.