Пошел я, - говорит Юрок, - в свой личный филиал Ада!
Перегибает он иногда с мрачностью (впрочем, сегодня, похоже, у него дома натурально личный Ад будет, он не из тех, кто легко переживает разрывы). Однако, все эти мысли благополучно при себе держу, т. к. меня, кажется, никто не спрашивает. Провожаю я его до двери, жду, пока обуется (ну сами понимаете, похмелье весьма гадкая штука). Попрощались, еле двигая языками, и разошлись...
После ухода Юрика я сел за комп. Т. к. он браузер не закрыл, я сразу увидел, в чем копался мой приятель и оторопел. Среди его истории нашлось место и «Метро 2033», и всяким сайтам уфологическим, и страничкам про разные психические расстройства. Одним словом, сильно тема эта его взволновала, раз он полез в такие дебри. Впрочем, о таинственных станциях в поиске не было ничего. Однако, пересечение интересов получилось знатное. Зная Юрку, я мог сказать, что он с такими вещами не любит шутить (вот что любопытно, обычно по поводу всяких таинственностей поговорить не с кем практически, однако, у Юрки это тоже любимая тема, хотя и ближе к космосу). Голова снова начала кружиться. Я закрыл браузер и побежал в уборную. В довершение всего, еще и голову под холодный душ сунул. Полегчало. Правда, садиться за комп желания не возникло, поэтому я просто вырубил его, лег в кровать и снова погрузился в сон.
Проснувшись, я понял, что уже утро, а будильник мною не заводился. Поэтому, с некоторым содроганием взглянул на часы, но, обнаружив на них половину шестого утра, с облегчением выдохнул. Ощущения изнутри говорили, что «пациент скорее жив, чем мертв». Голова была еще немного ватная, но мутить перестало совсем. Поэтому, собрав волю в кулак, я подхватил с тумбочки туалетные принадлежности и ушел в ванную. Там сначала долго скреб лицо, подбородок и шею бритвенным станком, потом залез под душ и точно так же долго и с ожесточением сдирал с себя мочалкой грязь и остатки хмеля. Рабочее место дожидалось меня только к 8 часам, поэтому, вопреки обычным своим привычкам, я даже успел позавтракать и мельком окинул квартиру взглядом на предмет остатков мусора. Их было много. Поэтому настроение, и без того не слишком радужное, стало еще более унылым. Вечером предстояла уборка...
В метро я почти спал, поэтому никакие станции и перегоны меня совсем не волновали. Вместо этого все мои мысли были заняты моим нынешним состоянием, так что я сидел в вагоне с закрытыми глазами. Рабочий день оказался на редкость суматошным. Что поделать? Порой приходится заниматься документами, так что утонуть с головой в бумагах имеет шанс каждый у нас в конторе. Впрочем, мне удалось более-менее успешно плавать. Правда, сил это отняло немало. К вечеру был вымотан настолько, что состояние мое стало почти как утром (т. е. я спал на ходу). Все прелести метро в этот вечер мне тоже оказались по-барабану...
Уборка была короткой и результативной. Мешок с мусором уютно устроился на месте, с которого я утром его однозначно не забуду забрать. Зубы были почищены почти механически, но за то мне хватило последних крох ясного рассудка, чтобы завести будильник и погрузиться в сон...
* * *
… В темноте гулко отдавались шаги. Бетонные ступеньки вели меня вглубь... Белая кафельная плитка отсвечивала оранжевым в свете фонарей дежурного освещения. Откуда-то я знал, что людей здесь не будет. Подул холодный промозглый ветер... Ветер метро... Поежившись, я решился продолжать идти. Гулкие шаги по коридорам, в которых стоял, и закрытые жалюзями киоски... И не единой живой души. Ни патрульных, ни охраны, чтобы остановить меня. Я спокойно, но с некоторой настороженностью толкаю тяжелую прозрачную створку двери из толстого оргстекла... Странно. Вроде же она должна быть заперта...
Однако, цепей, замков и прочей запирающей мишуры на ручках и скобах дверей нет. В вестибюле станции так же пусто. Кассы закрыты и лишь будка дежурного полупризрачным контуром выделяется в слабом свете фонарей. Я снова поежился. Что-то тут не то... Внутри меня поднялся какой-то нехороший холодок. Однако, любопытство взяло верх, и ноги понесли меня к створам автоматических турникетов. Туда, где в сумрачной темноте станции мертво застыли отключенные на ночь ступени эскалаторов... Не горел ни один фонарь. Лишь в нижнем зале слабое дежурное освещение стремилось растворить темноту, но само терялось в ней, как далекие звезды в необозримом пространстве Вселенной. Мое сердце стучало всё сильнее. Медленно спустившись по неподвижному эскалатору, я вдруг почувствовал, как ко мне подбирается липкий, тягучий и холодный страх. Мои ноги на сей раз были полностью согласны со мной и остановились, не решаясь сделать шаг и сойти с эскалатора на платформу станции. Стояла мертвая тишина. Даже ветер как-то незаметно перестал дуть, оставив меня наедине с безмолвием... Я стоял, вслушиваясь в темноту, стараясь уловить в ней хоть намек на присутствие людей... Бесполезно. Что-то глубоко внутри меня говорило, что станция абсолютно пуста... В глубине души зашевелилось нечто нехорошее. Пока разум пытался урезонить взбунтовавшуюся фантазию, я вдруг понял, что сквозь ватную толщу тишины до моих ушей долетает неясный многоголосый шепоток....
Холодный комок, до этого росший внутри вдруг внезапно и резко вырос, захватив меня целиком. Я почувствовал, как мою кожу обжигают колючие холодные иголочки. Нервно сглотнув, я вдруг осознал, что слабый шепоток наполняется чем-то... Странная и страшная сила вдруг проявилась в нем... Заставила сквозь страх ощутить любопытство. Против моей воли глаза начали подниматься к черному зеву туннеля, из глубины которого, как я вдруг понял, этот шепоток и