лицом и сказал:

— Я тоже очень скучал по тебе Вел.

От этих его слов, я вскочил и завыл от радости.

Из ванной, Шанти вышел через час. Он выглядел таким домашним и уютным. От него очень вкусно пахло травами.

— Шанти, — сказал я, — давай сочетаемся браком. Я люблю тебя и сделаю всё, что бы ты полюбил меня. Я всегда буду рядом, не представляю жизнь без тебя.

— Я подумаю, над твоим предложением, — сказал Шанти.

После этих слов у меня появилась надежда. От радости, я просто летал. Огорчало одно, Шанти не сказал, сколько времени, он будет думать.

После плотного завтрака, мы отправились в казармы. Большая часть раненых, шла на поправку. После осмотра, их отправили выздоравливать по домам.

В казармах, остались тяжелораненые, оборотни, для выздоровления им требовалось интенсивное лечение в течение недели.

Травники готовили поддерживающие отвары, воины носили воду и помогали травникам. Я заметил, как несколько воинов поглядывают на лесных эльфов.

— Нужно провести среди воинов разъяснительную работу, — подумал я, — если они тронут, хотя бы одного травника, я просто разорву их.

Я подозвал командира королевской гвардии и приказал донести мою мысль до воинов.

— Ваше высочество, — сказал командир гвардии, — мы все понимаем, что травники прибыли к нам на помощь. Мы же не бездушные твари, но против инстинктов, трудно устоять. Травники так вкусно пахнут, они такие хрупкие и нежные, их хочется защищать и оберегать.

— Я очень хорошо тебя понимаю, — сказал я, — но я предупредил тебя и свой приказ не отменю. Я не хочу неприятностей из-за вашей несдержанности.

Вечером в спальне, я долго и нежно любил Шанти. Он так стонал и выгибался. Его стоны были музыкой для меня. Потом я мыл его в ванной и нёс на руках в спальню. Я засыпал очень счастливым.

Эпилог

Принц Шантинель.

Я проснулся поздно, было так хорошо. Сегодня у меня выходной. Последних раненых, ещё вчера отправили домой, выздоравливать. Сегодня, нужно собираться домой.

Уезжать не хотелось. Велимир был нежным и ласковым, он никогда не кичился своей силой. Он предугадывал все мои желания и старался доставить мне удовольствие.

— Может согласиться на брак, — подумал я, — я практически смирился со своей участью. Мне предоставили второй шанс, я могу прожить длинную и счастливую жизнь, рядом с тем, кто любит меня.

От размышлений меня отвлёк стук в дверь. Я накинул халат и открыл дверь. За дверью стоял молодой оборотень.

— Ваше высочество помогите, — воскликнул он, — принц Велимир, убьет моего брата. Только вы можете его остановить.

— Где они, — сказал я.

— Во дворе, — ответил оборотень.

Я как был одет, так и побежал в сторону двора. Я выскочил во двор и увидел, как Вел, держит за рубашку и трясёт молодого оборотня.

— Я рано пришел, — сказал я громко, — раненых ещё нет.

Вел, отпустил оборотня и повернулся ко мне.

— Шанти, — воскликнул он, — ты босиком и без одежды, ты замерзнешь.

— А то, что на мои ноги пялятся все оборотни, тебя не волнует, — спросил я.

— Всем опустить глаза вниз, — зарычал Вел, — пойдем в комнату Шанти, тебе надо поесть.

— Раз я, пришел сюда, может ты, объяснишь мне, в чем виноват этот оборотень, — сказал я и указал на сидящего, на земле оборотня.

— Он хочет жениться на травнике. — Ответил Велимир.

— А травник не хочет? — Спросил я.

— Он отказывается, говорит, что пока принц не обручиться, он не даст согласие, — ответил Вел.

— Ты это подстроил? — Спросил я.

— Его высочество ничего не знал, — ответил, сидящий на земле оборотень, — я не смогу без своего эльфа, а он собирается уезжать. Я пришел просить его высочество, задержать вас во дворце.

— Много вас таких, которые, хотят вступить в брак с травниками, — спросил я.

— Нас, двенадцать, — ответил оборотень.

— Надо спасать влюблённых, — сказал я, — передай травникам, что я дал согласие на обручение.

После этих слов, принц Велимир подхватил меня на руки и понёс в свои покои.

— Я надеюсь, ты меня не к алтарю богине несёшь, — спросил я, — я не одет, для церемонии.

— Мы проведём церемонию немедленно, — сказал Вел, — пока ты не передумал.

— Я не передумаю, — ответил я.

— Может я и не грешил, — подумал я, отрываясь от поцелуя, — за грехи такую жизнь не дают.