стоящий претендент - талантливый живописец, представитель нового направления Васкес Диас. Как и следовало ожидать, консерваторы провалили кандидатуру Диаса, он не набрал положенного количества голосов, и эта очередная несправедливость вызвала законный гнев академической молодежи. Среди особенно недовольных был и радикально настроенный Дали, который немедленно и демонстративно вышел из зала, как только заслышал итоги голосования. Вслед за этим началась потасовка, пришлось вызвать полицию, и в результате руководство обвинило Дали в подстрекательстве.

Отец Сальвадора пытался вмешаться в это неприятное дело, но безуспешно, и Дали снова и на год поселился в родном Фигерасе. Впрочем, временное исключение из Академии не показалось ему таким уж тяжким ударом: к тому времени он уже остыл к Академии, понимая, что тамошние профессора навряд ли смогут его чему-нибудь научить, перегруппировывает свои силы и направляет их исключительно на самостоятельную работу. Отныне его главная цель не в получении добротного классического образования, а в планомерном и упорном продвижении себя и в завоевывании Мекки современного искусства - Парижа.

Высвеченные удовольствия. 1929

Собрание Сиднея и Гарриет Джеймс, _ Музей современного искусства, Нью-Йорк

Механизм и рука. 1927

Музей Сальвадора Дали, Сент-Питерсберг

И первым реальным шагом на пути к этой захватывающей цели стала персональная выставка Дали в престижнейшей барселонской галерее Хосефа Далмау, продвигавшей авангардное искусство в Испании, которая принесла ему серьезный, значительный успех. Дали в это время шел всего двадцать второй год, для большинства его сверстников это возраст первых, еще робких и чаще всего неумелых штудий, возраст школярского становления, между тем Дали и на барселонской, и на предшествующей ей мадридской выставке художников- иберийцев показал себя уже состоявшимся мастером, пробующим свои силы и в новых, только еще набирающих силу направлениях живописи и блестяще реализующимся в традиционной классической живописи.

Замечательна его реалистическая работа Девушка, стоящая у окна (1925), известная ничуть не меньше его поздних сюрреалистических полотен, на которой он изобразил свою сестру Анну Марию, любующуюся в раскрытое окно великолепной бухтой в Кадакесе. Здесь есть и мелодия, и настроение, и состояние тихого, любовного созерцания, и тончайшая живопись, реализованная в игре светлосерых и голубоватых тонов. Вообще Дали в это время увлеченно работает со своей сестрой, используя ее в качестве прекрасной модели, сажая ее в разных позах и добиваясь разного и всегда интересного состояния. Это и чудесная Девушка, сидящая к нам спиной, отсылающая одновременно и к «метафизическим» картинам Де Кирико, и к полотнам мастеров раннего Возрождения, и Портрет девушки на фоне Кадакеса (ок. 1924-1926, дар Дали Испанскому государству). Однако рядом с этими классическими и строгими работами есть и совсем иные, написанные как будто другой рукой, - это кубистический Натюрморт, или Бутылка рома с сифоном (частное собрание), подаренная позже Лорке, или выполненный в очень свободной манере с простыми геометрическими формами Большой Арлекин и маленькая бутылка рома (1925).

В любом случае уже в этот ранний период проявляются две стороны огромного дарования Дали: его непреодолимая склонность и любовь к классичности, к великой Традиции, как он сам ее называл, и стремление утвердить и реализовать себя в новейших течениях. На путях скрещения этих двух, казалось бы, взаимоисключающих тенденций (отход от традиции и постоянный возврат к ней, как сумму двух полюсов) и построит свое искусство зрелый, поздний Дали.

Выставка в Барселоне имела для Дали и весьма полезные практические последствия: владелец галереи Хосеф Далмау прислал ему два рекомендательных письма в Париж: одно - к французскому писателю Максу Жакобу, другое - к лидеру французских сюрреалистов Андре Бретону, и то, и другое давало возможность молодому начинающему испанцу наладить контакты с элитой французского авангарда, чем он не преминул и воспользоваться. Однако по-настоящему едва ли ни единственным его страстным желанием было увидеть в Париже «самого легендарного Пикассо», которого Дали в ту пору боготворил и негласное соперничество с которым будет освящать всю его долгую жизнь.

Венера и амуры. 1925

Частное собрание

Портрет Поля Элюара. 1929

Частное собрание

Встреча двух великих испанцев состоялась в апреле 1926 года в мастерской Пикассо на Рю де ла Бойет.

«В величайшем волнении, - вспоминал много позже в Тайной жизни Дали, - так, словно я удостоился аудиенции римского папы, в назначенный час я переступил порог дома художника.

- К Вам я пришел раньше, чем в Лувр!

- И правильно сделали, - ответил Пикассо»[¹ С. Дали. Тайная жизнь Сальвадора Дали, написанная им самим. С. 166.].

Великий мастурбатор. 1929

Национальный музей королевы Софии, Мадрид

Обычный атмосферно-гидроцефальный бюрократ, когда он доит череп-арфу 1933

Музей Сальвадора Дали, Сент-Питерсберг

Дали привез показать Пикассо свою маленькую и тщательно отделанную вещицу Девушка из Фигераса (1926), а тот в свою очередь, одобрив работу коллеги, в течение двух часов листал перед ошеломленным поклонником свои последние кубистические полотна.

Общение с этим чрезвычайно успешным художником, интересные и полезные знакомства и связи, парижская кипучая жизнь, новые авангардистские идеи и веяния, и главное - кубистические решения и находки самого Пикассо - все это, без сомнения, обогатило и встряхнуло Дали и вдохновило его на новый поворот в его творчестве. Вернувшись на родину, он принимает окончательное решение распроститься с тяготившей его Академией и работать исключительно на грядущую славу в Париже. Париж, завоевание этого блестящего города становится надолго навязчивой идеей Дали.

А с Академией Дали расстался весьма эксцентричным образом, вполне в духе всем нам известного Дали. Заявившись на экзамен по теории изящных искусств в ярком пиджаке и с гортензией в петлице, он категорически отказался отвечать по билету и с