Матвеенко Андрей Григорьевич Спаситель Отечества (Другая Цусима)

Предисловие

Изучая работы отечественных историков флота, посвященные русско-японской войне, для себя я сформировал мнение, что во многом недостатки в достройке, предпоходном ремонте и снабжении кораблей 2-й Тихоокеанской эскадры имели финансовые причины. Вот так, к примеру, об этом пишет М. А. Богданов в своей монографии про эскадренный броненосец «Сисой Великий»:

«До конца марта работы по достройке и ремонту кораблей эскадры шли весьма неторопливо. Даже для уже прошедшего испытания броненосца „Император Александр III“ требовалось не менее месяца, чтобы подготовить его к дальнему походу. Остальные новые корабли все еще находились у заводских достроечных набережных. На рапорт главного корабельного инженера Санкт-Петербургского порта Д. В. Скворцова о необходимости форсирования робот ГУКиС ответило, что постройка и ремонт кораблей эскадры должны производиться только в строгом соответствии с утвержденными планами и сметами, так как „на ускорение работ не отпущено никаких новых или дополнительных кредитов, а посему никакие сверхурочные работы не могут быть допущены“.

Конец благодушному настроению положила трагедия 31 марта 1904 года, когда флагманский броненосец 1-й Тихоокеанской эскадры „Петропавловск“, на борту которого находился С. О. Макаров, подорвался на японских минах у Порт-Артура.

В руководстве Морского министерства стала очевидной необходимость и срочность снаряжения 2-й Тихоокеанской эскадры».

Соответственно, возникла мысль — что, если бы денег на ремонты, сверхурочные работы и закупку различных предметов снабжения было бы больше, чем в действительности? А ведь источник дополнительного финансирования и вправду имелся…

Столь необходимые средства аккумулировались в такой структуре, как патронируемый Великим князем Александром Михайловичем Романовым «Особый комитет по усилению военного флота на добровольные пожертвования» (далее для краткости — просто Комитет). Комитет официально начал действовать с 6 февраля 1904 года, а на 1 февраля 1905 года уже имел в своем распоряжении 13,275 млн. рублей. К моменту окончания Комитетом своей деятельности (1910 год) под его эгидой удалось насобирать 17,1 млн. рублей плюс набежавшие банковские проценты в 1 млн. рублей.

В реальной истории на эти средства удалось построить 18 минных крейсеров-«добровольцев» (от 0,72 до 0,8128 млн. рублей каждый), эскадренный миноносец «Новик» (2,19 млн. рублей) и 4 подводных лодки («Фельдмаршал граф Шереметев» — около 0,6 млн. рублей, «Почтовый» — 0,4 млн. рублей, «Кета» — 0,011 млн. рублей, подводная лодка Боткина («Челим») — около 0,01 млн. рублей). Остаток средств Комитета в размере 0,9 млн. рублей в последующем был пущен на нужды развития воздухоплавания в России.

В предлагаемой же вашему вниманию альтернативе сделано допущение о том, что Великий князь Александр Михайлович как глава Комитета распорядился средствами несколько иначе и обеспечил постройку за них 8 минных крейсеров (4х0,74411 млн. рублей и 4х0,72 млн. рублей), новейшего турбинного эсминца и четырех вышеуказанных подводных лодок (с ценником, соответствующим реальному). 0,9 млн. рублей также отправились в пользу Императорского ВВФ.

А вот куда пошли еще около 8 млн. рублей из собранных денег — предлагаю узнать из нижеследующего текста. И — да, предупреждаю сразу, автор в нем собирается злостно подыгрывать русским.:)

Глава 1 «Крошка сын к отцу пришел, и спросила кроха…»

Ученик седьмого класса общеобразовательной гимназии Артем Костенко сидел над учебником истории и тяжко вздыхал.

Такую реакцию вызывала отнюдь не заданная на дом тема для дополнительного изучения как таковая — уж что-что, а историю войн почти любой нормальный мальчишка штудирует более-менее охотно. Тем паче ежели война была достаточно успешной для государства российского. Но вот постановка учителем конкретного вопроса, а именно «За какие заслуги в ходе русско-японской войны 1904–1905 годов Великий князь Александр Михайлович Романов получил негласный титул „Спаситель Отечества“?», была, пожалуй, как порой выражался отец Артема, «вне пределов его профессиональной компетенции».

Посему, отчаявшись разобраться в хитросплетениях взаимоотношений между такими структурами, как ГМШ, МТК, ГУКиС и Комитет по усилению флота, Артемка уныло поплелся за помощью к папе. В самом деле, у кого же, в конце концов, спрашивать обо всех этих военно-морских нюансах, как не у потомственного инженера-кораблестроителя?! Тем более родитель, не только работавший на Балтийском заводе, но и преподававший в профильных вузах, был по искомому вопросу очень даже «в теме».

Артему повезло. Костенко-младший уже привык, что отец — человек занятой, и не обижался на относительную фрагментарность проявляемого им внимания к собственной персоне. Но сегодня папка, воодушевленный победой в чемпионате России по футболу всецело почитаемого им питерского «Штандарта», оказался как раз в нужном настроении для беседы. Кроме того, лекций, к которым нужно готовиться, у него на завтра не имелось, супруга со старшей сестрой Артема упорхнули на очередную нашумевшую премьеру в Большом императорском театре — а посему свободные пара-тройка часов для сына вполне нашлись.

В итоге рассказ о «делах давно минувших дней», может быть, получился и слегка неканоничен по содержанию, но зато достаточно доходчив по сути для надежного усвоения семиклассником. И если очистить его от неизбежных пауз, междометий, шутливых отцовских подначек и явных отступлений от темы, звучал он примерно так…

Глава 2 «Лучшая комбинация» Великого князя

Начальный период войны с Японией вышел для Российского императорского флота крайне неудачным. Были безвозвратно потеряны крейсера «Варяг» и «Боярин», минный заградитель «Енисей» и канонерская лодка «Кореец», повреждены и надолго вышли из строя самые современные броненосцы «Цесаревич» и «Ретвизан» и крейсер «Паллада», канлодка «Манджур» интернирована в Шанхае.

Приезд в Порт-Артур нового командующего флотом Тихого океана вице-адмирала С. О. Макарова оживил обстановку ненадолго. Уже 31 марта 1904 года гибель флагманского броненосца «Петропавловск» на японской мине оборвала жизнь и Степана Осиповича — наряду с без малого семьюстами душами прочих членов экипажа корабля.

Пожалуй, именно это событие окончательно дало понять российским верхам в Петербурге, что война пошла всерьез и без подкреплений русские дальневосточные силы против японцев не выстоят.