class="book">        – А разве это возможно? И что стало с Бартелаем? Он погиб?

       – Теперь мы знаем, что это возможно.

       Ветер усилился. Вершина скалы ожила звуками, предвещая в унылой песне скорую перемену погоды. Бледные тени, рожденные замерзшим светилом, вытянулись и легли гротескными силуэтами на снег. Небо заметно потускнело, добавив в выбеленную синеву оттенки серого.

       Охотник проследил взгляд девушки, которая прищурилась на небосвод, и кивнул в сторону избы:

       – Разведи огонь и заправь жиром лампы. Вечером разыграется метель.

       – Вчера я охотилась на юге,– проигнорировала его слова девушка и принялась игриво кружить вокруг брата, переходя с быстрого шага на короткие прыжки.– Я добралась аж до заброшенного поселка. И видела, как в окнах горит свет.

       Вал замер над тушей тюленя, а девушка продолжала кружить вокруг него, довольная эффектом, который произвели ее слова. Охотник убрал нож и выпрямился. Девушка несколько раз резко поменяла направление танца, стараясь оставаться за спиной брата.

       – Люди вернулись в поселок?– спросил тот, даже не пытаясь реагировать на игривость девушки.

       – Я не видела людей. Только свет в домах. И запах огня. И другие запахи… Но жгли не тюлений жир. Хотела приблизиться, чтобы посмотреть, но в тот момент… почувствовала это. И сразу вернулась к тебе.

       Девушка вдруг остановилась прямо напротив брата и, обхватив его руками за шею, повисла на нем всем телом:

       – Пошли в поселок прямо сейчас,– требовательно зашептала она.– Я хочу настоящей охоты, я хочу узнать, зачем здесь люди. Я хочу услышать другие голоса.

       В ее небесно-голубых глазах плясали демоны, но Вал умел видеть в них много больше. Впервые за долгие годы его брови нахмурились, и во взгляде промелькнуло холодное раздражение. От неожиданности Аля резко отпрянула и, пригнувшись, замерла, демонстрируя изумление.

       – Людям незачем сюда возвращаться,– сказал он, старательно пряча в голосе нотки негодования.– Собери чум на большую пулку и проверь лыжи. Я посмотрю провиант. Надо выдвинуться до начала метели. И завтра к вечеру будем в поселке.

       Девушка не могла скрыть своего восторга, хотя до конца не понимала, что заставило брата так быстро принять решение. Но это было неважно на фоне долгожданного приключения, которое сулило ей новые и давно позабытые ощущения:

       – А зачем нам это барахло?– спохватилась она.– Обернувшись, я добегу туда засветло. А ты сможешь долететь и того быстрее.

       – Собери чум и проверь лыжи,– настойчиво повторил Вал, показывая, что разговор закончен.

                *****

       Двигатель изменил звук, опустив его с неприятного свиста до глухого урчания. Самолет вздрогнул и провалился вниз, начиная снижение. Давление в ушах неприятно щелкнуло, сделав звуки отчетливыми и звонкими.

       Майя вытянула ноги, до боли напрягла все мышцы, разгоняя кровь, и окончательно стряхнула с себя оцепенение сна. Она почувствовала себя разбитой и уставшей.

       Дверь пилотов открылась, и молодой штурман высунул в грузовой отсек щекастое лицо:

       – Подлетаем,– запоздало предупредил он.– Просыпайтесь. За Вами прямо на полосу подали машину.

       Он еще какое-то время всматривался в девушку, расположившуюся на тюках, уложенных поверх ящиков с боеприпасами. В его глазах читалось открытое любопытство к необычной пассажирке, ради которой сначала задержали рейс на несколько часов, а теперь в нарушение всех протоколов устроили помпезную встречу. Но девушка, хотя и обладала удивительно хорошей фигуркой, лицом была далека от красавицы, а потому долго мужские взгляды на себе не удерживала. Штурман разочарованно закрыл дверь в кабину пилотов, не получив ни приятного зрелища, ни ответов на вопросы.

       Майя и сама не знала этих ответов.

       Конвой забрал ее по возвращении прямо из изолятора карантина, избавив от написания рапорта, и лишив шанса на отдых. Она слишком устала, чтобы чему-то удивляться, но порадовалась тому, что в изоляторе успела принять горячий душ. Он не только избавил от зловония, накопленного неделями, но и наполнил тело забытыми ощущениями. Горячая вода, казалось, проникала сквозь кожу, слизывала боль с натруженных мышц, наполняла теплом душу.

       Ее и раньше бесцеремонно перебрасывали, переводили между подразделениями, но суть службы от этого не менялась. Очередная блажь какого-нибудь штабного умника.

       Самолет грузно ударился о взлетно-посадочную полосу, вздрогнув всей тушей, которая заскрежетала, шаркая по полу плохо закрепленным грузом. Двигатели взвыли реверсом и толкнули девушку вперед.

       Майя, не сопротивляясь инерции, соскользнула с мягких тюков на дрожащую палубу и, перехватив руками крепежные тросы, направилась по узкому проходу к хвосту самолета. Она подошла к грузовому люку в тот момент, когда гидравлика начала его опускать.

       Военный аэродром ничем не отличался от других, размеренно суетных, живущих ритмом установленных предписаний. Ее встретил угрюмый комендант, который молча повез через череду КПП. Наблюдая за происходящим с пассажирского сиденья, Мая отметила, что за годы службы что-то неуловимо изменилось. Вспомнилось, как в первые месяцы ее муштровали никчемными правилами. Она попыталась вспомнить, когда в последний раз видела, как бойцы отдавали честь старшим офицерам, и не смогла. Многие мелочи, трепетно оберегаемые военными в мирное время, совершенно естественно стерлись из военных традиций, уступив место новым реалиям.

       Майя впервые оказалась в ангаре для старших офицеров, и была разочарована. Она понимала, что ничего особенного в них и не могло быть, но схожесть с казармами, в которых прошла почти половина ее жизни, навевала тоску. Разве что места было больше.

       Ее провели в просторный бокс, безвкусно заставленный мягкой мебелью и декорированный неуместной растительностью. Напротив продавленного дивана стоял широкий голографический телевизор, бодро вещавший новости передовицы.

       «…За прошедшую неделю,– голосил журналист,– наши пограничники сумели зачистить значительную часть зараженной территории, продвинувшись еще на пятьдесят километров вглубь материка. Организованы новые