рожа казённая? Кто им руку подаст, коврик под ножки раскатает, нюхательные соли поднесёт?

Видя, как передёрнуло "казённую рожу" от нарисованной привратником картины, Милена поспешила вмешаться:

– Не нагнетай, Харлам. Принцессы у нас – барышни крепкие, к полевой работе привычные. Дюкесса Девилльская на прошлой неделе самостоятельно труп осматривала и коронёрову помощнику, между прочим, на следы от краски на теле указала, что и решило дело. И ничего, обошлось без нюхательных солей. Хватит нам кучера для сопровождения. Ладно, одну служанку, так и быть, возьмём, места в карете как раз хватит. Поди проследи, чтобы все выпили наговорённую воду и не забыли окраплённые плащи.

Привратник, ворча, пошёл на штурм скользкой лестницы, а Мила снова обратилась к судейскому:

– Почему же телеги с податью поставили на постоялом дворе за городскими воротами? И с чего это мытаря понесло ночью в каретный сарай?

– Обоз должен был прибыть в город засветло, да в пути вышла заминка, – объяснил слегка повеселевший от победы над привратником сержант. – На подъезде к столбовой дороге переправлялись они через речушку по мосту. Десять телег проехали, а под одиннадцатой проломился настил. Колесо застряло в дыре, треснула ось. Мытарь сообразил, что, пока его люди телегу разгрузят, да вытащат, да ось поменяют, начнёт темнеть. До города восемь вёрст, городские ворота в Дотварью ночь ему никто не откроет, да и на постоялый двор за воротами могут не пустить. Вот он и решил, что лучше доставит в город десять телег, чем потеряет всю дюжину. Оставил шестерых дружинников и помощника – родича, которого на смену себе готовит – стеречь застрявшую телегу и вторую, что за ней ехала. А с прочими укатил. По приезде в город отправил им подмогу, послал на постоялый двор предупредить, чтобы ждали королевский отряд с важным грузом, но душа у старого сквалыги всё равно была не на месте. Не спалось ему, вот он и вылез ночью. Застращал тюрьмой стражу на воротах, чтобы его выпустили, а на постоялый двор перелез через забор – по приставной лестнице, что с собой приволок.

– Так телеги привезли на постоялый двор по темноте? Тогда это не обязательно кража. Дотвари могли обратить подать в хлам по дороге.

– Не могли, ваша мудрость. Мытарь же выслал своим людям подмогу. С наговорённой водой, одёжками, тряпками – чтобы мешки обернуть. Подмога подоспела до темна, не успели бы дотвари порезвиться.

Наверху хлопнула тяжёлая дверь, и темнота под портиком разбавилась светом двух фонарей и щебетанием двух девичьих голосов. Царственное достоинство принцессы приберегали для королевских приёмов, а здесь, в школе, не особенно утруждали себя соблюдением этикета. В пятнадцать – шестнадцать лет постоянно "держать лицо" так утомительно…

Оставив позади цепляющихся друг за друга привратника и служанку, девушки слетели по лестнице, обозначили лёгкий реверанс перед наставницей и тут же набросились на неё и на курьера с вопросами:

– Кого-то убили?

– Или ограбили?

– Преступников схватили? Они сознались?

– Думайте, что говорите, Джи! Стали бы нас будить среди ночи, если бы веселье уже закончилось!

– Веселье заканчивается только после суда, Лес. Вы же не думаете, что они способны запустить и завершить судебный процесс меньше, чем за месяц?

Покосившись на страдальческую физиономию гонца, Милена поспешила призвать своих студенток к порядку:

– Джинеола, герцогиня Керфанская, Лесса, принцесса Триандерская позвольте представить вам сержанта её величества королевы Ринары…

– Дармиславом меня звать, – уныло подсказал судейский.

– Сержант ждёт нас уже изрядно, а тем временем его коллеги по судебному ведомству вовсю раскрывают преступление. Если вы хотите заработать хотя бы по половинке зачёта, нам нужно поспешить. Прошу садиться в карету, на ваши вопросы я отвечу в дороге.

По свеженаметённым сугробам до постоялого двора у Западных ворот добирались долго. Перепуганная служанка успела вознести богам не меньше двух дюжин молитв, Милена – без спешки изложить обстоятельства дела, а принцессы – придумать с десяток версий, объясняющих загадочное перерождение груза, призванного пополнить королевскую казну, в отходы, годные только для городской свалки. Половина этих версий накрылась медным тазом сразу по прибытии на место.

– После нашего обыска вы тут не то что мешка с серебром, кисета с махоркой не найдёте, – заверил практиканток капитан, возглавлявший команду судейских. – Мы облазили все постройки от чердака до подвала, простучали полы и стены, снег со двора и крыш чуть не через сито просеяли, каждый булыжник под ногами каблуком попинали – не поддастся ли? Постояльцев раздели до рубах, багаж весь перетряхнули, в местных кладовых бочки, кадки да кули просмотрели по два раза.

– Следы вокруг постоялого двора искали?

Капитан в ответ возмущённо фыркнул и кивнул на пару псов, лежащих у ног судебного псаря.

– Даже собак пускали. Не было здесь до нас никого, кроме мытаря. А он только сюда и обратно до городских ворот ходил. И шёл налегке. Так и стража показала, и по следам видно.

– Значит, сюда телеги приехали с уже подменёнными мешками, – уверенно заключила Лесса.

Этот, без сомнения, логичный вывод отчего-то не понравился начальнику судейских ещё больше, чем вопрос принцессы о следах. Смерив высокую (во всех отношениях) особу выразительным взглядом из разряда "без сопливых мне такая мысль, разумеется, в голову не пришла бы" приземистый капитан произнёс нарочито ровным, даже несколько вкрадчивым тоном:

– И где же, по мнению вашего высочества, произошла подмена? На людном тракте? На лесной дороге? На мосту посреди леса?

Полученное при дворе воспитание с младых ногтей учит принцесс распознавать скрытую издёвку и ставить зарвавшихся наглецов на место. Но принцесса Триандерская была достаточно умна, чтобы не прибегать в споре к сомнительным доводам типа "да кто ты таков?" А других аргументов у неё не нашлось, поскольку тот же ум мешал ей проигнорировать справедливое указание на поспешность её выводов.

В самом деле, украсть в дороге ценности с находившихся под неусыпной охраной дружинников телег могли только сами дружинники. Тогда где воры перегружали телеги? На наезженном тракте, под любопытными взглядами путников, спешащих укрыться в городе до наступления ночи? Учитывая, сколько народу едет в город на новогоднее празднество и торжественное богослужение, посвящённое вступлению Халала в права владычества, такое запоминающееся событие как разгрузка-погрузка телег под королевской охраной, без свидетелей наверняка не обошлось бы.

Ещё более сомнительно, чтобы эту операцию произвели на обезлюдевшей об эту