– Тюк-тюк.
– Первое в истории интервью с подлинной ступней Марии Магдалины – и без рецепта чили!
– Миссис Вандермастер.
– Да.
– Садитесь, пожалуйста.
– Спасибо.
– В красное кресло.
– Вы очень любезны.
– Чаю со льдом? Или немного «Санки»?
– Я бы не отказалась от «Пляски призраков», если у вас есть из чего ее сделать.
– А что такое «Пляска призраков»?
– Одна часть водки, одна часть текилы и половинка луковицы. Нормальной, полноразмерной луковицы.
– О-го-го-го-го!
– Знаете, когда тебе восемьдесят один год, силы уже совсем не те. Пара «Плясок», и я начинаю интересоваться жизнью.
– Пожалуй, я сумею вас обслужить.
– Две «Пляски призраков», и я начинаю замечать окружающее.
– Миссис Вандермастер, ведь вам известно, не правда ли, что ваш гнусный сын похитил с помощью своих приспешников мой изумруд? Мой личный, плоть от плоти, изумруд?
– Может, я что-то такое и слышала.
– Так слышали вы или нет?
– Вообще-то мне и самой не слишком нравится этот парень. Он с поворотом.
– С поворотом?
– Он и этот пес. Он уходит в угол и говорит со своим псом. Поглядывая на меня через плечо, не слышу ли. Словно мне есть до них дело.
– А этот пес, он не...
– Нет, только слушает. Внимательно.
– Это Тарбут.
– Понимаешь, я ничего не имею против, если кто скажет слово-другое собаке, ну там «Хорошая собачка», или «Принеси мячик», или еще что, но ведь для него собака лучший собеседник. С поворотом, и только.
– Вы знаете, какая у него профессия?
– Да, он же этот, маг. Тоже малость с поворотом.
– Я лишилась своего ребенка, милого изумруда, и должна его вернуть. Могли бы вы чем-нибудь мне помочь – и хотите ли?
– Ну, мой голос мало что значит.
– Да.
– Я его дел почти не знаю. Он со мной не советуется.
– Понятно.
– Он же такой, с поворотом.
– Это вы уже говорили.
– Хочет жить дважды.
– Да, я знаю.
– А я думаю, это грех и позорище.
– Вот-вот.
– А тут еще ваш бедный ребеночек.
– Да.
– Жуткая история.
– Да.
– Будь я на вашем месте, я б ему глаза повынимала.
– Идея заманчивая.
– У него глаза, как луковицы.
Черная ищейка, пес, вскормленный, судя по виду, человеческим молоком. Бежит по средней линии улицы, носом к земле, что-то выискивая.
– Думаешь, от этого будет толк?
– Не знаю, Пустобрех. А у тебя что, есть идея получше?
– Где ты его нашла?
– Я нашла его у порога. Сидит себе, и все. В лунном свете.
– В лунном свете?
– В ореоле лунного сияния.
– Ты думаешь, это существенный момент?
– Мне кажется, это не случайно.
– Как его имя?
– Тарбут.
– Я должен сказать тебе одну вещь.
– Что?
– Помнишь, я полез в холодильник за пивом?
– Да?
– Ступня ушла.
– Он мертв! Ступня поразила его ударом в грудь!
– Невероятно!
– Глубокий след ноги на груди!
– Это вселяет дрожь ужаса!
– Получив от Лили отказ, он набросился на изумруд с кувалдой!
– Неужели изумруд пострадал?
– Небольшая щербинка! Ступня примчалась во мгновение ока!
– А что же Молл?
– Она приклеивает осколок на место юшкой.
– Что такое юшка?
– Свернувшаяся кровь!
– А что труп? Его кто-нибудь востребовал?
– Тут заявились три дьявола. Лили берет у них интервью, прямо сейчас!
– Свободная пресса не устрашится и тысячи дьяволов!
– Их только трое!
– На что они похожи?
– Точь-в-точь как Взмыльник, редактор!
– А что Ступня?
– Пустобрех отвезет ее назад, в Италию! Он организует охранный бизнес! Уже нанял Лодыря, Ловчилу, Иногда и Топтопа.
– А как тебя, кстати, звать?
– Меня зовут Хват, а тебя?
– Я Щебень. А что с собакой?
– Собака будет работать с Пустобрехом, и она тоже!
– Странно все же, чего это собака пришла к дверям Молл!
– Деус Лунус, его пути неисповедимы!
– Деус Лунус не оставляет своих в беде!
– А как насчет выпить?
– Кто как, а я совсем не против! За что мы выпьем?
– Выпьем за жить однажды!
– Да здравствует здесь и сейчас!
– Расскажи мне, – сказал изумруд, – на что похожи алмазы?
– Я мало про них знаю, – сказала Молл.
– Алмаз, он лучше изумруда?
– Кому что нравится.
– А вот ты, ты предпочла бы алмаз?
– Нет.
– Твердый как алмаз, – сказал изумруд, – мне встречалось такое выражение.
– Алмазы немного заурядны. Порядочные – да. Спокойные – да. Но какие-то они серые. По мне, уж лучше циркон, или сподумен, или зеленый, как ты, оливин – да все, что угодно: сардоникс, гелиотроп, балтийский янтарь, опал, яшма, сапфир, желтый хризоберилл, переливчатый турмалин... Но лучше всех ты, изумруд.
– Но в чем состоит значение изумруда? – спросила Лили. – В самом общем смысле. Если оно вам известно.
– У меня есть некоторые догадки, – сказала Молл. – Не знаю уж, поверите вы им или нет.
– Попробуем, может, и поверю.
– Во-первых, он значит, что боги еще не покончили с нами.
– Боги еще не покончили с нами.
– Боги все еще занимаются нами, вмешиваются в наши дела то так, то так, они не спят и не умерли, что бы там ни говорили дураки.
– Занимаются нами. Не умерли.
– Как в прежние времена демон мог войти в монахиню на съеденном ею листике салата, так же и сейчас обычная почтовая открытка может стать первым шагом в неведомое.
– Шаг в неведомое.
– Во-вторых, мир может возрадоваться, что слухи про изумруд все еще способны вызвать желание в зачерствевших сердцах его обитателей.
– Желание или алчность?
– Я не стану раскладывать желания по полочкам, на этот счет есть много специалистов, но человек не алчущий ничего – тупой чурбан, с