— К сожалению, Асмодеус, есть в этом мире правила, которые даже я не нарушу. Без этих правил мы станем животными, — его голос стал тише, губы дрогнули от забавы, он продолжил. — Особенно, при свидетелях, — он повернулся к гостям и повысил голос. — Невеста не будет в постели с помолвленным, пока не пройдет брачная церемония.
Асмодеус, к удивлению Ари, буркнул:
— Мы лишь откладываем неминуемое.
— Асмодеус, — предупредил Азазил.
Тот поднял руки, сдаваясь.
— Хорошо. Мы подождем, — он улыбнулся Ари, гладя ее щеку с фальшивой нежностью. — Тогда пора спать, отдыхать.
— Отпустите Джея, — вдруг взмолилась Ари, зная, что давит на Азазила, но ей это требовалось. — Не заставляйте его смотреть на это.
Губы Азазила дрогнули, он пожал плечами, взглянул на Асмодеуса.
— Я обещал своему лейтенанту месть. К сожалению, это включает джинная. Мои руки связаны. Ты сама знаешь, что я не могу отказать, когда обещаю услугу. Ари побледнела от напоминания о том, что она сама виновата в происходящем. Она сглотнула, бросила взгляд на Джея, повернулась и поспешила прочь из зала, за ней устремилась стража.
* * *
После утомительной ночи Красный оказал Джею услугу, отключил его, чтобы он поспал. Он был без сознания в кровати, когда Стеклянный добрался до горы Каф.
Красный взглянул на лицо Стеклянного, когда тот вышел из перипатоса, и надежда увяла в его животе.
— Как прошел пир? — тихо спросил Стеклянный, с вопросом глядя на спящего Джея.
Красный резко выдохнул.
— Было так тяжело, что даже отцу было не по себе, пока он наблюдал за Джеем.
Стеклянный помрачнел.
— Асмодеус зашел слишком далеко.
— Видимо, наша идея не сработала, раз ты ее даже не упомянул.
Стеклянный молчал мгновение, посмотрел в глаза Красного, и тот гневно выругался.
— Сволочь!
— Я все объяснил, но он не поддался.
— Что он сказал?
— Ни слова. Лишь молчал, — сказал Стеклянный.
— После всего…
— Мы можем сделать что — то еще?
Красный опустился в кресло и склонил голову в поражении.
— Боюсь, тут мы проиграли, брат.
26
Из неожиданных мест
Два дня она была заперта в комнате без общества, новостей, и лишь время утекало, приближая ее к неизбежному.
Вестей от Асмодеуса не было, как и от Красного со Стеклянным, тем боле — от Джея. Она подумала о факте, что больше не поговорит с ним, не побывает в его объятиях, и грудь сдавило, темные точки появились перед глазами, было сложно дышать.
Паническая атака.
Давно у нее их не было.
И хотя новостей не было, Ари не теряла надежды. Она почти сдалась, но в ней оставалась частичка, что надеялась, что все изменится. Она знала, что эта надежда ее погубит.
Утром в день свадьбы Ари стошнило ужином. Она почти ничего не ела прошлым вечером, и ее удивило, как много из нее вышло.
Шайтаны прибыли в ее комнату, чтобы нарядить ее в, что удивительно, западное белое платье. Видимо, Асмодеус хотел, чтобы она ощущала себя невестой. Извращенец.
Платье было скромнее наряда, что был на ней две ночи назад, но Ари заметила только это. Она стояла как бесчувственная статуя, пока ее наряжали, и когда они закончили, она позволила им отвести ее в бальный зал, где состоится церемония. Гирлянды и украшения висели по всему дворцу, словно это жуткое событие было поводом для праздника. С камнем на душе Ари вдохнула и шагнула в бальный зал. Как на традиционной свадьбе, гости сидели по бокам проема. В конце прохода сидел на троне Азазил, Асмодеус стоял с маридом, которого Ари узнала. Это был Адил, марид, что вел суд Чарли на горе Каф.
Она рассеянно оглядела комнату в поисках Джея, он был у первых рядом в толпе, Красный и Стеклянный сидели по бокам от него.
Шайтан за ней подтолкнул ее, и Ари пошла, глядя на Джея, представляя, что шагает к нему. Музыка заполнила комнату, она медленно шла на дрожащих ногах по тропе из экзотичных лепестков. Становилось все сложнее дышать, грудь вздымалась от усилий. Она почти задыхалась.
— Ох, не хочу портить милую сцену, — прозвучал знакомый голос. Музыка тут же оборвалась. Ари замерла, ее сердце колотилось, она развернулась и увидела отца в конце проема. — Но придется, — он с бесстрастным видом прошел мимо Ари, едва взглянул на нее, проплывая мимо в синей мантии и штанах. Бриллианты сверкали в его ушах, золото блестело на его ладонях. Он нарядился.
Что он тут делал? Пришел посмотреть на падение дочери?
Или…
Нет, она даже не надеялась.
Она с большими глазами смотрела, как он решительно шел к возвышению с троном. Белый поклонился отцу, выпрямился и сказал:
— Свадьба у моей дочери? Похоже, мое приглашение так и не пришло мне.
Азазил улыбался ему, но Ари уловила раздражение на его лице.
— Видимо так, сын. Но теперь ты здесь, можешь гордо смотреть, как твоя красивая дочь выходит за Асмодеуса. Ей повезло, да?
Асмодеус шагнул к Белому с каменным лицом.
— Почему бы тебе не сесть в толпе, Белый? Ты за нее не переживаешь. Оставь.
Белый свысока посмотрел на него.
— Боюсь, этого я не смогу.
Ари подавила оханье, шагнула к ним, пульс колотился в горле.
— Видите ли, — Белый лениво огляделся, словно ему было скучно. — Не припоминаю, чтобы я соглашался на помолвку.
Толпа охнула, как и во время пира. Ари безумно озиралась, не понимая. Что это означало?
Азазил фыркнул от его слов.
— Я думал, твое согласие неважно, раз ты не заботишься о девочке.
— Отец, — Белый король говорил почти с насмешкой. — Ты знаешь меня. Ты ведь помнишь, как я люблю придерживаться правил? И это отец невесты решает, за кого она выйдет замуж.
Ари с надеждой посмотрела на Джея. Он глядел на нее, казалось, он выбежит из толпы к ней в любую минуту. И в его глазах была та же надежда, что она ощущала.
Они оглянулись на королей, Азазил уже не забавлялся. Он смотрел на Белого короля, щурясь.
— Так ты против брака Ари и Асмодеуса?
— Именно.
Ари стало легче от одного слова.
— Это дело чести, — продолжил