ним я… ну, ты знаешь!

— Ну вот — заодно и помиритесь. Из-за чего вам ссориться? — говорю.

Все в школе, конечно, куражились, как могли, когда узнали, что мы с Генкой кладбищенскую оградку делаем. Сначала тайно куражились — боялись, но когда поняли, что я силу свою применять не собираюсь, стали открыто куражиться. Ну что ж… их право.

Однажды собирался в школу… Снег выпал уже. Мама выходит из комнаты, протягивает мне варежки пушистые.

— Вот, — говорит. — Из Чапкиной шерсти связала. Последний как бы привет от него.

Заплакала. И я тоже.

Вечером этого же дня Эрика встретил. Тот так мелко, по-японски, кланяться начал.

— Да, послушай, — ему говорю. — Совсем позабыл. Ты у меня, кажется, эту штуку просил? Держи. — Снял часы-компьютер с руки, ему протянул.

Он так ошалело стоял. Потом взял.

— Да, — говорит. — А чего ты на каратэ не ходишь? Мы ждем тебя.

— Слишком сильным боюсь стать! — ответил я.