- 1
- 2
- 3
- 4
- . . .
- последняя (7) »
борщевика, и то здесь, то там торчали жесткие стебли молочая. По дороге проносились грузовики, дрожали листья на ветках, кружились пчелы.
Вадим изумленно глядел на яркую солнечную поляну; ее теплые цветочные запахи, ее шорохи и жужжание были ему странны. Он чувствовал, что все это живет. Для восемнадцатилетнего человека с его грубыми и конкретными представлениями о жизни нынешнее ощущение было новым. Разве стояли рядом жизнь человеческая и существование степной травы?
Вадим смутился и вернулся в машину. Он нажал на сигнал. Ясный бессмысленный звук несся над поляной.
«Я умру, а все будет по-прежнему, — думал Вадим. — Как нелепо устроено!»
Но умирал не он, а его отец, и Вадим почувствовал себя виноватым.
Он завел мотор и тронулся. При виде встречных грузовиков Вадима брал страх. Прежде с ним такого не бывало.
Он взбежал на больничное крыльцо, толкнул его и остановился. На стене висел список больных, отец был последним. «Очень тяжелое состояние». Вадим рванулся по лестнице вверх. Санитарка крикнула, чтобы взял халат.
Палата была в самом конце темного пустого коридора.
Отец повернул к нему голову. Он водил правой рукой перед глазами, словно что-то пытался снять.
— Это я, — тихо сказал Вадим. — Я — Вадим.
Отец продолжал водить рукой перед глазами. Вадим сел на кровать и тронул отца за плечо. Отец нащупал его руку и прижал к своей щеке.
Пришла Маркова, за ней — дежурная из санпропускника.
— Вот! — сказала санитарка. — Прется! Не слухает.
— Принеси халат, — отослала ее Маркова. — Здравствуйте, Вадим… Вот видите — уже улучшается.
Отец повернулся на ее голос и сжал рот.
— Ничего, ничего… Поставим вас на ноги! Вадим, зайдите потом ко мне.
Голос ее был бодр и лжив.
Но к Марковой Вадим входил с надеждой.
Врач избегала его взгляда и рассеянно перелистывала тонкую тетрадку с историей болезни.
— Мы должны быть готовы ко всему… Поймите, Вадим. Давление не спадает, мозговые сосуды травмированы и долго не выдержат…
— Может, его надо в Москву?
— Он умрет в самолете.
— Но что же делать?!
— Будем ждать… Мы вводим магнезию. Это должно помочь.
Она жестко посмотрела на Вадима, седая женщина, полустаруха, и он понял, что она тоже устала, а Вадим ее утомлял. Он отвел глаза.
— Что с вами? — спросила Маркова. — Успокойтесь, Вадим… Если он и выживет, то останется инвалидом. Слепым, парализованным инвалидом.
* * *
Вадим поехал в институт, в другой конец города. В отцовском кабинете Неплохов принимал иностранную делегацию. Он предостерегающе поднял маленькую костлявую руку, но Вадим взмолился: — Позвоните в Москву! Отец умирает! — Знакомьтесь, господа… Карташев-младший. Иностранцы улыбались. Они ничего не знали о слепоте, о Марковой, о Валькове — чужие люди. И они улыбались не отцу, и тем более не Вадиму, а просто так. Неплохов сидел за отцовским столом, какого черта? Ему была на руку скорая смерть Карташева, он мог надеяться перебраться в этот кабинет. «О, чтоб вы все провалились!» — воскликнул про себя Вадим. Неплохов подошел к нему и зашептал, давя рукой на плечо, наклоняя к себе: — Вадь, в Москву я позвоню… Ты извини, это иностранцы. Они не поймут, что у нас на душе. Он сделал упор: «у нас». — Подожди полчасика. Я на шахту с ними, так и быть, не поеду, и мы потолкуем. — Ладно… Я вечером вам позвоню. Он медленно вышел.* * *
Дома что-то произошло. Какая-то перемена была даже в запахе — пахло духами. Из отцовской комнаты вышла женщина. Он не шелохнулся, когда она поцеловала его, только чуть повел головой, чтобы не в губы. Она отстранилась, и он увидел, как мать постарела. Сквозь пудру ее лицо светилось желтизной, волосы поредели и были плохо покрашены. — Вон ты какой… — сказала она и не договорила до конца. По ее тону он догадался, что она имеет в виду. «Большой, незнакомый, чужой». — Я виновата перед вами, — вымолвила она и заплакала. Он пошел умываться. Долго плескал водой, бесцельно набирал ее в пригоршни и сливал. Войдя в свою комнату, увидел мать. Она смотрела на фотографию Кассиуса Клея, лежавшую под стеклом письменного стола. — Ты зачем приехала? — спросил он. — Отец при смерти. — Я знаю, — перебила она. — Я буду ухаживать за ним. — А, — сказал Вадим. — Но я вернулась! Я пойду в больницу, он меня простит… Она замолчала, глядя на Вадима униженно и нежно. Он дрогнул. Он ощутил, что не может возразить, что у него нет ни мужества, ни сил стать судьей ее жизни с отцом. Ему хотелось обнять мать и утешить; он не сдвинулся с места. — Мне надо идти, — сказал Вадим. — Ты поешь… В холодильнике там все есть. — Он кивнул и быстро вышел. Из отцовской комнаты он позвонил Неплохову. — А я собрался тебе звонить, — сказал тот. — Должны из Москвы прислать хорошего нейрохирурга. — Я сейчас приеду, — проговорил Вадим и дал отбой. Мать стояла в коридоре и молча глядела на него. — Я скоро вернусь, — сказал он. — Ты в больницу? — спросила она. — Я с тобой… Ее голос звучал безнадежно. По-видимому, сейчас мать не верила, что Вадим возьмет ее. Вадим отвел взгляд. — Я с тобой, — решительнее повторила она. Он покачал головой. — Я еду к Неплохову. Он услышал свой неуверенный, фальшивый голос и растерялся от мысли, что его слова прозвучали лживо, и мать наверняка не поверила.* * *
У Неплоховых дверь ему открыла высокая черноволосая девушка. Вадим настороженно поглядел на нее. Он не думал, что у Неплохова есть дети. — Вы дочь? — спросил Вадим у девушки. — Я Дарья, Даша, — улыбнулась она. — Ты Вадим? Папа тебя ждет. — Она пригласила его в свою комнату. — У нас маленькая квартира. Там — мама, тут я, а ему и негде… Дарья почему-то показала на большую семилинейную керосиновую лампу с зеленым абажуром, стоявшую на журнальном столике. Столик был старый, темный, местами протертый до светло-желтой древесины. — Вот вы где! — сказал Неплохов, войдя в комнату. — Здравствуй, Вадим… Даша, это Вадим Карташев… Он заканчивает горный техникум. Хороший спортсмен… Вот так. — Шахта? — произнесла Даша. — Бедный Йорик… — Почему же Йорик? — спросил Вадим. — Это из «Гамлета». — У нее вот-вот выпускные экзамены, — объяснил Неплохов. — Погоди, Даша. Нам с Вадимом надо поговорить. Девушка оставила их одних. Неплохов одернул выпущенную поверх брюк летнюю сорочку и строго сказал: — Нейрохирург будет. — Я хочу забрать в институте отцовские вещи, — ответил Вадим. — Я хочу, чтобы мы поехали сейчас. — Зачем такая спешка? — пожал узкими- 1
- 2
- 3
- 4
- . . .
- последняя (7) »