========== Глава первая, в которой и начинается весь этот абсурд. ==========

Неожиданно для самого себя – и это в законный выходной, когда мальчик, который выжил, превращается в мальчика, которого ни за что не поднимешь до обеда – Гарри проснулся невероятно рано. Ему все еще хотелось поспать, но какая-то неведанная сила заставила его подняться. Зевнув и потянувшись, Гарри со скрипом поднял туловище, свесил ноги с кровати, не касаясь пола, все еще противясь всем своим ленивым нутром неожиданному пробуждению, и сонно подметил, что за ночь он, кажется, то ли схуднул, потому что рубашка полосатой пижамы просто висела на нем, оголяя ключицы, то ли уменьшился, потому что кончики пальцев едва-едва виднелись из-за длинных рукавов.

Первое, что пришло в голову это, что вон та храпящая рыжая паскудина решила над Избранным подшутить и, пока тот спал, заколдовала одежду.

«Увеличительное заклинание! Как глупо…»

Потупив еще пару минут, Поттер все же встал на ноги и чуть было не навернулся из-за со свистом слетевших с него штанов, воспрепятствовавших первому шагу. И тут Гарри не на шутку ошалел: когда это его ноги были такими… он никак не мог подобрать слово, ошеломленно разглядывая конечности. Ну, вот такими – какими-то бабскими!

Чувствуя, как от волнения бьется сердце, Гарри засучил рукава пижамы и принялся рассматривать руки. И, раздери их соплохвост, они тоже были абсолютно бабскими!

Гарри немедля побежал к зеркалу, стоявшему аккурат рядом с кроватью Рона. И в следующую секунду доброй половине гриффиндорцев пришлось проснуться от душераздирающего женского крика.

***

Дергая левой ногой и грызя ногти, новоиспеченная девушка Гарриетта, Гарриет, Гарриона, Габриэлла, Гвиневра… нет, давайте остановимся все же на Гарри.

Так вот, дергая левой ногой и грызя ногти, новоиспеченная девушка Гарри сидела в кабинете директора самой безопасной в мире школы чародейства и волшебства Хогвартс под пристальным взглядом самого Альбуса Персиваля и-так-далее Дамблдора, а также тёмного, как ночь, профессора Северуса Снейпа и женщины-кошки Минервы Макгонагалл. И ладно бы тут были только Дамблдор и Макгонагалл, но Гарри упорно не понимала, какого лешего здесь забыл Снейп.

Вся троица упорно молчала, прикидывая, как такое могло произойти с их национальной надеждой.

– Гарри, может быть, ты нам не все рассказал? – изображая обеспокоенность, спросил Дамблдор, но Гарри-то видела, как он старается сдержать смех.

– Да все я уже рассказал! Хватит пялиться на меня, придумайте лучше, что с этим делать.

– Десять баллов с Гриффиндора за хамское поведение, – с наслаждением произнес Снейп.

– Простите, профессор, я в буквальном смысле не в себе, – пробурчала Гарри.

– Двадцать баллов Гриффиндору за признание своей ошибки! – хлопнул в ладоши директор.

Снейп испытующе покосился на старика, поджав губы.

– А что вы на меня так смотрите, Северус? Не важно, сколько ошибок вы совершаете в жизни, главное – вовремя их признать!

– Профессор, давайте вернемся к бедному мальчику, – не выдержала Макгонагалл, за что Гарри была ей бесконечно благодарна.

– Ах, Минерва, стареете! Ну, где же вы тут видите мальчика? – снисходительным тоном заверещал Дамблдор. – Это же самая настоящая девушка.

И тут Гарри не выдержала. Она-то как-то еще не смирилась со своим новым положением, а тут ей так прямо в лоб об этом сообщают. Поэтому Избранная в голос зарыдала. Снейп в страхе попятился, Дамблдор развел непонимающе руками, и лишь Макгонагалл кинулась утешать ее.

– Верните мне пол! – орала она во весь голос. – Не хочу быть бабой! Я не хочу брить ноги каждую неделю, носить юбки и истекать кровью каждый месяц!

– Ну-ну, успокойтесь, девочка моя, все не так плохо, как вы могли подумать, – уверял Дамблдор.

Всхлипнув, Гарри с надеждой уставилась на старого мага. Глаза его сверкнули мудростью из-под очков-половинок.

– Пока мы не найдем способ вернуть вас обратно, вы сможете во всю повеселиться! – это было вовсе не тем, что ожидала услышать Гарри, а потому на ее лице вновь отпечаталась угроза истерики. – А еще у вас есть уникальная возможность ощутить со стороны женщины, скажем так, прелести спаривания с особями мужского пола, – добавил Дамблдор, активно дергая бровями.

Минерва аки кошка накинулась на директора, разъясняя тому, словно ребенку, почему нельзя было говорить такое; Снейп ошеломленный сим откровением застыл в одной позе, пялясь куда-то вдаль и оставаясь в таком положении до самого победного конца этого абсурда, а Гарри…

Гарри схватила себя за ноги и принялась раскачиваться, мысленно утешая себя и обещая себе никогда в жизни не пользоваться этой «уникальной возможностью».

– Гарри, не волнуйтесь, мы обязательно все исправим, – с верой в свои слова сообщила Макгонагалл.

– Правда, профессор? – пролепетала девушка, поднимая голову.

– Конечно, – тепло улыбнулась Минерва и потрепала Гарри по густым торчащим ежиком волосам. – Идемте, я провожу вас в вашу новую спальню.

– Новую спальню? – опираясь на протянутую руку Макгонагалл, переспросила Гарри, увлекаемая ей к выходу.

– В вашем нынешнем положении нельзя оставаться с мальчиками.

– Гарри, у тебя ведь грудь выросла! – вдогонку крикнул Дамблдор, и Гарри почувствовала предобморочное состояние.

И действительно, грудь теперь торчала очень явно, и осознание этого заставило девушку смутиться и застыдиться самой себя.

Коридоры, слава Мерлину, были пусты. Ученики еще крепко спали, не считая обитателей одной определенной спальни в башне Гриффиндора. Поэтому как только Гарри под руку с Макгонагалл вошли в дверь, бодрствующие подскочили.

– Гарри! – обеспокоенно воскликнули сразу несколько голосов, принадлежавших Рону, Дину, Невиллу и Симусу. – Доброе утро, профессор Макгонагалл, – также хором выкрикнули они.

– Утро доброе, мальчики, – поприветствовала своих учеников декан.

Усадив Гарри на кровать и достав палочку, она принялась собирать вещи.

– Гарри, – тихо прошептал Рон, подходя ближе (остальные же, опасливо пялясь, стояли поодаль) и кладя руку ей на плечо. – Все хорошо?

Девушка отчаянно замотала головой. Они-то все не до конца осознавали, в какой ж*пе она