была такая возможность. Я смирился, что про нас начал рассказывать всему миру тот писака из Провиденса, но Дерлет вообще превратил нашу жизнь в балаган! - Йог-Сотот забарабанил по столу слизкими щупальцами. - И в придачу, я не вижу от этого ни цента. Ладно, с этим покончено. Если кому-то не нравится, как мы работаем, придётся их убрать с дороги. Либо мы получим часть этого бизнеса, либо завалим всё трупами.

Ньярлатотеп только кивнул; он слишком хорошо все понимал.

- Раз уж ты сам поднял эту тему... Я переживаю из-за того эпизода с Ктулху.

- Какого эпизода?

- Того эпизода. С Ктулху. Мы обсуждали его.

- А, ты об этом...

- Да, именно о нём, - кивнул Демон Тьмы. - Я начинаю беспокоиться. Ктулху... Он слишком необузданный, слишком неуправляемый, как ковбой на Диком Западе, и может вскоре выйти из-под контроля.

Йог-Сотот выглядел обеспокоенным - насколько обеспокоенной могла выглядеть куча извивающихся щупалец.

- Но он хороший парень. У него есть яйца.

- Он отбился от рук.

- Ладно... Если так надо...

- Мы отошлём его подальше.

3: Глубоководная крыса разворачивается.

Дагон высморкался и тут же всунул в левую ноздрю ингалятор Вика.

- Боги, у меня весь нос заложен. Кажется, я простыл. Неудивительно, я сейчас даже поспать нормально не могу. Мне нужен антибиотик. У тебя есть цефуроксим? Или амоксициллин?

Агент СБ лишь вздохнул.

- Дагон, ты должен успокоиться, хорошо? Ты должен перестать сомневаться в себе. Ты поступаешь правильно.

- Ты уверен? - Дагон нервно почесал сыпь на шее. - Потому что я сомневаюсь. Я предатель. Крыса. Ты знаешь, каково это - доносить на своих друзей?

- Они тебе не друзья. Мы оба знаем, что они задумали, - произнёс агент. - Йог-Сотот – подонок, как и все остальные. На самом деле, всё, что они делают - это прикрытие их основного плана - господства над миром. Ты же знаешь, что они не будут счастливы, пока не добьются своего.

- Не знаю... Я в замешательстве.

- Конечно. Просто расслабься.

На Дагона аккуратно повесили передатчик, который будет передавать все разговоры в СБ. Со временем они раскроют грандиозную схему рэкета и предъявят обвинение всей мерзкой компании.

- Боги, я - крыса... Обычная крыса. Если бы я верил в существование ада, то точно горел бы там.

Дагон снова высморкался.

- У тебя точно нет никаких антибиотиков? А противоаллергического?

4: Вымогательства в стиле парней.

Когда они убедились, что сбросили хвост СБ, Ктулху остановил свой чёрный “Линкольн Континенталь” у обочины.

- Когда доберёмся до места, говорить буду я. Ясно?

Чёрный Цатоггуа кивнул.

- Ага.

Азатот тоже кивнул, и машина наполнилась ядовитым зловонием.

- Снова в штаны наложил? - взревел Ктулху. - Чёртов вонючий сукин сын! Выметайся из моей машины! Если испортишь обивку на сидении, я тебя закопаю!

- Я ничего не могу с этим сделать, - ответил Азатот. - У меня проблемы с пищеварением.

Ктулху покачал головой.

- Боже, воняет палёной резиной.

Приняв человеческий облик, они пересекли тротуар и вошли в здание. Вверх по лестнице на третий этаж. Пахло грязью и кошачьей мочой - либо всё дело снова было в Цатоггуа. Этот парень был простым, как палка. И пах каждый раз отвратительно.

- Знаешь, человечество придумало мыло и воду, - сказал ему Ктулху. - Мыться нужно не только по праздникам. А что с твоим костюмом? Ты его из помойного ведра доставал?

Он остановился перед Цатоггуа, поправил ему галстук и расправил лацканы пиджака. И покачал головой, с отвращением глядя на мятую одежду. Ктулху носил только сшитые на заказ итальянские костюмы. Рядом с нежно-голубым "Армани", который был на нём, костюм Цатоггуа выглядел половой тряпкой.

- Мы должны выглядеть профессионалами. Господи, как ты носишь этот готовый ширпотреб из магазина? Он сидит на тебе, как мешок из-под картошки, Цаг, а когда ты двигаешься, кажется, будто под этим брезентом трахаются два бульдога.

Он бросил взгляд на Азатота, но тот пытался сделать вид, что не он только что испортил воздух.

- И ты не лучше... Господь Всемогущий, как мне не бросить всё к чертям?! Да у Цатоггуа задница пахнет лучше, чем воздух вокруг нас!

Они остановились перед дверью, и Ктулху открыл замок - плюнул на него, и тот расплавился. Натянув кожаные перчатки, они вошли внутрь. За столом сидел низенький толстячок и печатал что-то на компьютере.

- Эй, - сказал он. - Вы не можете...

- Пасть закрой, - оборвал его Ктулху. - У нас к тебе дело. Так?

Чёрный Цатоггуа кивнул.

- Ага.

Ктулху засунул руку в карман своего чёрного пальто и вытащил книгу в твёрдом переплете с изображением монстра со щупальцами на обложке. И швырнул её на стол.

- Это ты написал? - спросил он парня.

- Конечно... Вы её читали?

Он выглядел удивленным. Внезапно воздух наполнился отвратительным запахом канализации. Воняло, как от дохлой разложившейся крысы. Азатот стоял и ухмылялся, гадая, когда они это заметят.

- Да что за хрень с тобой сегодня? - вздохнул Ктулху, зажимая нос. - Твоя задница тебе не подчиняется?

Он махнул рукой Цатоггуа.

- Открой чёртово окно, Эйнштейн.

Чёрный Цатоггуа недоуменно уставился на Ктулху. Тот перевёл взгляд на толстяка.

- Ну что мне с ними делать?

Ктулху повернулся к Цатоггуа и попытался на языке жестов объяснить ему, что он хочет.

- Окно, кретин. Ок-но. Нет? Не говоришь по-английски?

Азатот пошёл сам открывать окно. И пока открывал, успел высунуть задницу на улицу и повторить всё снова.

- Вы читали мою книгу? - переспросил толстяк.

Ктулху проигнорировал вопрос. Не рассказывать же ему, что он никогда не заходил дальше спортивной страницы в газете!

- У нас к тебе дело, - сказал он.

Затем повернулся к Чёрному Цатоггуа, который задумчиво чесал яйца.

- Сделай нам кофе, умник.

- Ага, - кивнул Цаг и направился в крохотную кухоньку.

И практически сразу все услышали, как он что-то роняет, разливает и разбивает. Руки у него, конечно, были человеческими, но обращался он с ними, как пианист с копытами.

Ктулху покачал головой.

- Ну что за чертовщина...

Снова перевёл взгляд