от меня. Крошечные солнечные лучи просачивались в мягкую землю вдоль дорожки и направляли меня. Я надеялась, что это событие закончится раньше, или, по крайней мере, я смогу уйти до его окончания.

Находится дома в спортивных штанах, набивать свой желудок вредной едой и свернуться в клубочек с хорошей книгой, для меня всегда было предпочтительнее, чем наряжаться и выходить на публику.

Мои шаги дрогнули, когда я подходила к концу тропы. Человек наклонился к каменным перилам, глядя на гавань. Почему он не внутри с остальными костюмами? В обыденном мире, увидеть человека в четком черном костюме, было нормальным явлением. В моем мире, было разумнее снять каблуки и бежать в другом направлении. Так почему я подошла к нему? Ну, частично потому, что я сумасшедшая, а другая причина была проще. Его задница выглядела фантастически; я должна была знать, соответствует ли ей его лицо.

Услышав, что я подхожу, он поднял голову и встал во весь рост, прежде чем обернуться. Увидев его лицо, я чуть не заставила себя незамедлительно скрыться в кустах. Это соответствовало его заду?

Да, черт возьми! У меня не такой богатый словарный запас, чтобы описать его. «Красивое» было бы преуменьшением, а «великолепное» было недостаточно подходящим.

Высокий, темный и красивый — это слишком буквально. Хотя он был высоким; легко возвышался надо мной на пять дюймов^[2]. Его волосы были темными, аккуратно уложенными, но в то же время беспорядочными, и у него была сексуальная легкая щетина на загорелом лице.

Мое сердце сделало кульбит в груди. Прошло почти два года с того момента, как я его видела в последний раз, а он выглядел даже более сексуально, чем раньше. Как такое было возможно?

─ Бунтарка, ─ Пирс поздоровался со своим обычным, стальным безразличием, медленно разглядывая мое тело. Мой живот слегка перевернулся, когда он, наконец, посмотрел мне в глаза. Его глаза были самого странного оттенка синего, почти индиго. Я всегда была очарована ими.

Воспоминание о том, что произошло в последний раз, когда я была с ним наедине, вспыхнуло в моей голове. Я выставила себя полной дурой. Мое лицо загорелось от стыда. Часть меня хотела, чтобы я развернулась и притворилась, что никогда его не видела.

Я уверена, что последнее, чего он мог ожидать в ту ночь, так это пытающуюся соблазнить его, пьяную семнадцатилетнюю девочку, которую он предложил подвезти. Поблагодарите Господа за небольшой проблеск трезвости, благодаря которой, моя задница уселась на свое сиденье. Тишина была смущающе громкой. Его пальцы крепко сжали руль, я была уверена, что он собирается его вырвать. Мы не проронили ни слова.

До этого небольшого инцидента с ним было легко поговорить. Я смотрела на него, как на своего друга. Он заставлял меня смеяться, даже не стараясь, и был непритворно тупым. Его вопиющая привлекательность была просто бонусом. Он мог бы светиться фиолетовым светом, и я все равно бы влюбилась в него. Эта глупая ночь, просто, все испортила.

─ Ты пропускаешь вечеринку, ─ я слегка улыбнулась ему, и заговорила прежде, чем неловкое молчание могло затянуться.

─ Я собирался сказать тебе то же самое, ─ ответил Пирс, но не вернул улыбки.

В его глазах сквозил холод, а в тоне ─ естественная резкость. Неловкость повисла над нами. Я переместилась на пятки и погладила свое маленькое коктейльное платье. Почему я так нервничала?

У меня не было проблем с мужчинами. Я знаю, что некоторые девушки что-то делали для них, а иногда добавляли сложности, я не была одной из них. У меня также не было естественных желаний. Я так долго думала, что со мной что-то не так, что больной ублюдок разрушил меня. Были дни, когда я все еще так думала. Но я никогда не считала всех мужчин в мире ответственными за проступки одного.

Когда мой отец начал чаще вести бизнес с Сербанами, они проводили больше праздников в нашем доме, больше ужинов. Все виды принятия пищи. И что я сделала? Я заметила Пирса, признала его всеми способами, которыми не должна была.

Я поняла сразу, что он был здесь, только потому, что у него не было выбора в этом вопросе. Его отец был убит за месяц до этого, и это означало, что он и его брат Джакс, должны были подняться по должности. Теперь, чувствуя себя бесчувственной дурой, я начала отступать.

─ Черт, мне жаль…

− И о чем конкретно ты сожалеешь? О смерти моего отца? − его голос скатился до презрения.

Несмотря на то, что он не знал, что мои извинения касались этого. Я была слишком осведомлена, как мало значат слова «мне жаль», когда вы потеряли кого-то. Я так и сказала ему, но видела, что он мне не верил.

─ Мне жаль за то, что я сделала, ─ мой голос был тих.

Я даже не знала, почему я извиняюсь. Вероятно, он забыл об этом, а я только что освежила воспоминания. Он мог принять мои извинения или оставить, но я закончила диалог полной импровизацией.

Я отвернулась от него и, возможно, сделала два шага, прежде чем его рука обернулась вокруг моего бицепса и повернула меня назад.

─ Подожди, ─ его голос сейчас звучал мягче, но я все еще видела резкость. ─ Почему ты извиняешься?

Его глаза сверлили мои, и тепло расползлось по моему позвоночнику. Я никогда не могла понять, что происходило рядом с ним, что заставило меня так волноваться. Каждый раз, когда я приближалась к нему, я находилась между раздражением и дикой, неуместной похотью. Это было такое чертовское клише ─ хотеть плохого мальчика.

─ А как ты думаешь? Ночь, когда ты отвез меня домой. За то, что я сделала неправильно и вообще не должна была делать.

Я могла заполнить страницы записной книжки, почему мне было жаль. Пирс издал гортанный звук, что могло бы быть рычанием, и отпустил мою руку, чтобы притянуть меня в объятия.

Я резко втянула в себя воздух, заставив вдохнуть неповторимый запах его одеколона. Это был чудесный цитрус с намеком на море и специи. Я осознала, насколько он был мускулистым. Его тело было потрясающим. Мои глаза оглядели сад, убедившись, что мы одни.

─ Я не злился на то, что ты сделала, ─ признался он, хотя тон все еще был раздраженным.

Я снова обратила на него внимание и моргнула. Что?

─ Да, ты злился, я была рядом с тобой.

Я попыталась сконцентрироваться на его лице, а не на том, что его руки были в опасной близости от моей задницы. Или, что мы все еще держались друг за друга. Его тело прижалось к моему, что негативно сказывалось на моей психике. Разве это не тот человек, имеющий инстинкт хищника, чтобы требовать женщину? Нет. Если он был газелью, то я была голодным львом.

─ Нет, я старался не затормозить, чтобы трахнуть тебя на обочине дороги.

Его грубое небрежное заявление, возможно, заставило бы другую девушку