отправляется в Гринвич-Виллидж, где живет уже пятьдесят лет. Он может безошибочно определить расстояние между любыми двумя местами Гринвич-Виллидж с точностью до полушага. И он может самостоятельно до них добираться, то есть мог бы, не будь он «нуждающимся в помощи нищим».

Глава I. Удивительное появление

Пьяный смех затих. Шумливость сменилась тишиной. В ресторане словно похолодало, как будто бы дунуло ледяным ветром. Увешанные драгоценностями женщины опустили глаза, чтобы через мгновение поднять их и осмотреться. Всегда тихие передвижения официантов теперь казались как никогда призрачными. В воздухе остались лишь отголоски звона серебряных приборов о фарфор. Забывшие о еде посетители смотрели на троицу, вошедшую в обеденный зал.

Первым внимание привлек мужчина. На женщине оно задержалось. Третьим был официант, поддерживающий мужчину за руку, пока тот, спотыкаясь, шел между рядами столиков, походкой напоминая автомат или паралитика. На первый взгляд этот человек казался опьяненным, но голову он держал высоко, и его глаза смотрели прямо вперед, не опускаясь, хотя все присутствующие сидели за столиками, ниже линии его взора. Казалось, что официант и женщина несут его в крепко сжатых руках.

Это женщина привнесла в зал тишину и холод. Она была высока, осаниста, одета в черный сатин с блестящим поясом, поражавшим блеском шелка. А лицо под белоснежными волосами привлекало внимание своим отталкивающим обаянием. Старость, ужасная старость. Сотня лет, если только не две: глубокие морщины, сплетаясь и переплетаясь, избороздили подбородок, лоб, впалые щеки. Ничто не сглаживало возраст; только холод и мрак заката жизни. Даже угольно-черные глаза казались черными ледышками. Призрак старости явился в царство молодости и легкомыслия.

Тишина сменилась тихими перешептываниями, пока она, взяв мужчину за руку, вела его по проходу между столиками.

— Серебряные сандалии! Смотрите! — бормотали обедающие, наблюдая за отблесками под атласным платьем. Сразу было видно, что они не из серебристой кожи, а из полированного металла, с ремешками из тонкой сетки.

Женщина совершенно не обращала внимания на зрителей. Казалось, что она совсем не замечает присутствующих. Она шла, совсем как королева идет меж рядов придворных — небрежно и безучастно. Мужчину, шагавшего, словно автомат, и поддерживаемого руками, вскоре перестали замечать. Все внимание было приковано к женщине.

Старший официант почувствовал холод, идущий от новоприбывших, и возмутился ему. Его всегда возмущало то, что может отвлекать посетителей от увеселений. Также он знал, что новоприбывшие не относятся к тому типу клиентов, которых привыкли обслуживать его подчиненные. А официант, помогавший мужчине, делал что-то неслыханное! Его обязанностью были еда и напитки. Старший официант намеревался выяснить, каким образом получилось так, что он оказался у входа и предложил свою помощь. На его лице был оправдывающийся хмурый взгляд. Он хотел заговорить, но женщина встретилась с ним глазами, и извиняющаяся улыбка мгновенно испарилась. Раболепная покорность охватила старшего официанта. В словах не было необходимости. Холодные глаза отдавали распоряжения.

— Мадам желает столик? — отступил официант.

— Он должен быть заказан, — сказал мужчина каким-то тяжелым, гортанным звуком. Это выглядело сверхъестественно, так как его голова не двигалась, а густая борода полностью скрывала движения губ.

— О, прошу прощения! — глава официантов смиренно извинился, но в его глазах было какое-то странное выражение, когда он посмотрел на официанта, поддерживавшего бородача.

— Мистер Карл забронировал столик, — объяснил официант.

Взгляд старшего официанта смягчился. Женщина в странном костюме и мужчина с парализованными конечностями, очевидно, были важными персонами. У их столика должен присутствовать официант, которому было приказано помогать инвалиду. Старший официант быстро откланялся, находясь под впечатлением ледяного взгляда женщины, которая взглянула на него всего лишь на мгновение. Хотя с ним говорил мужчина, старший официант, как и все находившиеся поблизости, понял, что подчиняться нужно женщине.

Он отодвинул стул от пустовавшего столика. Мягко и осторожно официант и женщина помогли мужчине сесть. Женщина нежно опустила руку своего спутника на скатерть. В этом простом жесте выражалась привязанность, и на какое-то мгновение сквозь морщинистое лицо проступили эмоции. Но это было так быстро, что официант, придерживавший мужчину за вторую руку, ничего не заметил. Затем женщина села на стул напротив.

Мужчина снова заговорил, оставаясь неподвижным:

— У вас есть наш заказ. Проследите за ним. Мы недолгие гости на бренной земле. Приходим. Уходим. Видения во сне нашей жизни. Конец одного сна — это начало другого.

Голос, исходивший из густой бороды, был до того низким, что, находясь всего в нескольких шагах, можно было принять его за гул. Но девушка, сидевшая за соседним столиком, кажется, все услышала. Ее стройное тело содрогнулось. Рука, державшая бокал, дернулась, и несколько капель напитка цвета соломы пролилось на ее одежду. Глаза женщины в серебряных сандалиях встретились с взглядом девушки. Угрюмые глаза смягчились при виде красивого лица с полными алыми губами и румяными щеками, обрамленными волнами золотистых волос. Затем угольно-черные глаза вновь помрачнели. Линия иссохших губ натянулась, а зубы за ними сжались.

Старший официант застрял у столика, опасаясь, что важные посетители найдут какой-то изъян. Старуха снова взглянула на него. Он поклонился и поспешил прочь, подчинившись невысказанному приказу. Что-то во взгляде говорило, что его присутствие не требуется. Он понимал это, не зная толком, почему.

Рука девушки тряслась, когда она подняла бокал, чтобы сделать глоток вина. Она не смотрела на соседний столик. Тоже подчинилась непроизнесенной команде.

Другие посетители были бесстрастны. Возможно, они были более типичными нью-йоркцами. Они явно глазели на странную пару. Женщина сидела за столом прямо и неподвижно. Левая рука мужчины все еще лежала на скатерти — там, куда ее положила старуха. Вторая рука расслабленно лежала у бокала. Взгляд мужчины был сосредоточен на лице спутницы. Он смотрел, не мигая, что было жутковато. Его глаза ярко горели.

За столиками в зале перешептывались, комментируя новоприбывших. Серебряные сандалии, серебряный пояс, платье из черного сатина, скроенное не по моде, но соответствующее возрасту женщины. Все это вызывало обсуждения и интерес.

У столика появился официант с ведерком льда для вина. Старший