рубиновой нитью, которая, казалось, вытягивала из Лерочки последние силы… А потом наступила темнота.

Морские волны с шипением обрушивались на песчаный берег, напоминая исходящее пеной шампанское. Лерочка закашлялась, во рту было полно песка. Она потрясла головой и попыталась сесть. Немилосердно припекало солнце, было просто невыносимо жарко. Девушке казалось, что она плавает в раскаленном мареве, сквозь которое смутно угадывалась береговая линия, уходящая куда-то вдаль. И с каждой минутой море разгоралось все ярче и ярче, болели глаза.

Плохо соображая, Лерочка поднялась на ноги и побрела к скалам, под которыми была спасительная тень. Она пыталась сообразить, что произошло. Самолет упал? В море? Она выжила? Да, она определенно была жива. Но где же тогда обломки? Где остальные выжившие? Где Машка? Машка!

Лерочка остановилась и крикнула, прикладывая руки ко рту:

— Маааааш! Ау! Мааааааш!

И тут заметила, что у нее на руке намотана красная нить. Девушка оторопело уставилась на запястье. В ее вязании нитей такого яркого цвета точно не было. Лерочка хотела было распутать нить, но та так перекрутилась и несколько раз обмоталась вокруг запястья, что все усилия оказались напрасными. И сумочки, как назло, рядом тоже не оказалось. Девушка добралась до спасительной тени и села на песок, привалившись спиной к холодным скалам. Море, пляж, солнце… Но где же люди? Где хоть кто-нибудь?

Отдышавшись и успокоившись, Лерочка решительно вскочила на ноги и пошла по едва заметной узкой тропинке, которая уводила наверх, по скалистому склону. А там был лес. Дремучий и необъятный, он простирался от заката и до рассвета, под покровом странной тишины и выжигающего солнца. И почему-то казался не зеленым, а синим. А небо, наоборот, шумело и волновалось изумрудными волнами. Но раз была тропинка, значит, здесь есть люди, которые ее протоптали, а следовательно, если идти по ней, то непременно выйдешь к жилью. И Лерочка, окрыленная надеждой, зашагала по тропке.

В лесу было душно и жарко. Стояла мертвая тишина. Но девушка не унывала и двигалась по тропинке, впав в какое-то странное состояние полусна. А потом лопаток коснулся холод. Пропала ее тень вместе с солнцем. Девушка подняла голову вверх и обомлела. Что-то странное плыло по небу, задевая верхушки деревьев и закрывая собой солнечный свет. Некстати вспомнился дракон, который напал на самолет. Лерочку охватил первобытный ужас. Не помня себя от страха, она рысью припустила вперед по еще золотящейся на солнце тропинке. А потом сверху донесся рев!

Никогда в жизни девушка так не бегала. Ветки хлестали ее по лицу, царапали кожу, мешала юбка, глаза застилала паника. Но утробный рев позади подгонял Лерочку лучше любого тренера по фитнесу. Она неслась, не разбирая дорогу, пока не вылетела к… обрыву.

А там рос дуб. Рос вверх ногами, его золотая листва раскинулась по земле ковром, ветви впивались в недра скалы и брызгали оттуда ручьями, ветвящимися и собирающимися в бурные реки. Ствол полыхал багровым столбом огня, а ледяные корни уходили в небо и терялись там… А искрящиеся желуди медленно плыли от земли вверх, к небу, похожие на маленькие вертолетики с листиками-пропеллерами. Это было невозможно, невероятно, немыслимо, против всех законов физики! Лерочка пораженно застыла, позабыв обо всем на свете. И зря.

Потому что тень ее догнала. Что-то мягкое коснулось лица. Лерочка завизжала и упала на землю, слепо отбрыкиваясь.

— Вот дура! — донеслось сверху. — Хватайся за веревку, а то оставлю тут!

Голос был мужским и вполне обычным. Девушка отважилась открыть глаза. Все небо закрыл гигантский… дирижабль?.. Он был похож на перевернутого жука-носорога со слюдяным пузом, выдающимся вперед металлическим рогом и множеством крылышек, которые дребезжали на ветру и создавали тот самый угрожающий рев, что так ее испугал. Лерочка протерла глаза. Нет, ей не показалось. Какого черта? Что происходит? Сначала ей мерещится дракон, потом вот это летающее чудовище. Из отверстия в пузе жука свешивалась веревочная лестница, а симпатичный парень в кожаной куртке и защитных летных очках на лбу махал девушке рукой, поторапливая забираться внутрь.

Реальность разъезжалась по швам, и разум лихорадочно пытался найти какое-то объяснение. Если вовремя это не остановить, трещины превратятся в провалы, куда в конце концов все и рухнет. Может, она во время крушения ударилась головой? Оттого ей и кажутся все эти странные вещи? И никакой это не дирижабль, а спасательный вертолет? Лерочка дрожащей рукой взялась за веревочную лестницу, поставила ногу на перекладинку и… ухнула в пропасть. Дирижабль взмыл вверх, оглушив ее скрежетом и свистом ветра в ушах. Лестница дернулась и стала подтягиваться, а потом чьи-то сильные руки подхватили девушку и затащили на палубу.

— Веревку отпусти! Да отцепись ты уже! Так-то!

Палуба походила на железную решетку для гриля, сквозь ее отверстия было видно все, что происходило внизу. Лерочка потрусила головой. Земли под ногами не было. Только густой клубящийся туман изумрудного оттенка. Девушка попыталась сесть, но получилось лишь перевернуться на спину. Лучше бы она этого не делала. Наверху медленно плыла земля. Тот самый странный дуб, растущий корнями вверх, обрыв, тропинка, лес, море… Девушка застонала и прикрыла глаза. Наверное, она просто очень сильно, ну просто очень-очень сильно ударилась головой! А может вообще! Лежит без сознания в карете скорой помощи! Дирижабль тряхнуло и накренило. Лерочка едва успел ухватиться за решетчатую палубу, а то бы скатилась туда… вниз… или вверх? Так накреняться может только вертолет! Ну конечно! Ее везут в спасательном вертолете МЧС, у нее травма головы, бред и помутнение сознания!..

— Это последняя? — раздался второй — женский — голос.

— Да, двести семьдесят третья, если верить списку пассажиров…

Лерочка осторожно перевернулась на бок и уставилась на незнакомку. Та была окутана золотистым свечением и оплетена толстыми разноцветными косами, которые развевались по ветру, как живые, хотя Лерочка могла бы поклясться, что в воздухе нет ни малейшего дуновения ветерка. Спасительница разглядывала ее огромными зелеными глазищами, которые были красивы и уродливы одновременно. Что-то чуждое и страшное застыло на лице женщины. Незнакомка была хрупкой и похожей на ребенка.

— П-п-простите, а где я? — голос Лерочки предательски дрожал.

— На борту «Буяна», — вкрадчивый воркующий голос проникал в сознание, потому что тонкие губы незнакомки были плотно сжаты.

И тут, словно отвечая на мысли девушки, женщина растянула губы в странной