глядели прямо на него.

— Ты кто? — еле выговорил Дема. Губы не слушались его.

Лицо девчушки было грустным, каким-то печальным.

— Не ходи, не надо, — только и ответила она, — не ходи.

— Почему? — Демка почувствовал, как ледяная ладошка сжала его плечо.

— Не ходи… Утопят! — прошептала девчушка и кивнула в сторону камышей, — это русалки… Они резвятся, им скучно… Они тебя защекочут и утопят…

Демка хотел было спросить о том, где он, как вдруг камыши зашуршали, и через мгновение из них на берег вышла высокая, златовласая девушка. Девчушка отдернула от Демки ручку и спряталась за его спиной.

Девушка рассмеялась и подошла к ним:

— Дуная! — обратилась она к девчушке, — отец кличет! И тебя, Демьян, наказал прихватить…

— Кто наказал? — изумился Демка. Девушка знала его имя, а он ее видел впервые!

— Как кто? — смеясь, проговорила девушка, — Водяной! В гости зовет, кланяется!

У Демы мороз по коже пробежал от этих слов. Водяной! Стало быть, утащил… Сколько раз его бабка Агафья стращала, сколько пугала, — и на тебе! Не послушался! Демка со страху чуть было не заплакал, как вдруг услышал знакомый грустный голосок:

— Не бойся, тятенька добрый! Он тебя из заботы уволок… Ты плакал, он увидел… Ему жалко стало…

«Тятенька?! — повторил про себя Демка, — стало быть, она — дочь Водяного!..»

Девушка тем временем протянула Демке руку:

— ну идем, молодец! И ты, Дуная, не отставай, — поторопила она девчушку.

«Значит, я утонул! — решил Демка, — ну и что! Утонул — и хорошо! Так им всем и надо!»

Он бойко протянул девушке руку и отправился за ней следом по мокрой, петляющей в ольшанике тропке. Впереди семенила Дуная и изредка робко оглядывалась на него, но он отводил глаза. Лицо девчушки было очень грустным, а Демке грустить совсем не хотелось.

«Вот, — думал он, пиная скользкие от росы камушки, — они меня бросили, я их — тоже! Я — смелый! Я утонул, и не боюсь… И обратно мне не хочется! Совсем не хочется!»

Когда они дошли до старой мельничной запруды, солнце уже высоко поднялось над лесом. Демка робко поглядывал на девушку, которая вела его за руку, и диву давался, как это русалка выносит свет Ярилы-Солнца.

— Она — не русалка! — шепнула ему на ухо незаметно подкравшаяся Дуная, — она — Берегиня. Ярило ей не страшен…

Демка изумленно поглядел на Дунаю, но не сказал ни слова.

— Ты ее не бойся! — продолжала Дуная, щекоча пушистыми рыжими волосами Демкину щеку, — она не обидит! Она — мудрая, не то что эти хохотушки из омута! Не бойся!

— Да не боюсь я! — шикнул на нее Демка, — это меня надо бояться! Я — злой!

— Злой — потому что голодный, как волчонок! — внезапно вмешалась в их разговор Берегиня, — потерпи, скоро и дом. Да мы уж пришли почти! Попотчуем его, а, Дуная?

Дуная еле заметно кивнула. Грустное личико было задумчивым, глаза следили за Демкой. Но тот ничего не заметил: он с изумлением смотрел на Берегиню:

— Как — попотчуете?

— С ложечки! — усмехнулась Берегиня.

— Нет, — Демка упрямо затряс головой, от чего его волосы смешно взъерошились, — вы меня не попотчуете! Утопленники не едят!

Берегиня расхохоталась и ничего не ответила. А Дуная шепнула только:

— Да не утонул ты! Вот глупый! — и отвернулась.

«Девчонка! — презрительно подумал Демка, — что с ней говорить!»

Он хотел было сказать Дунае что-нибудь обидное, но тут раздался голос Берегине:

— Ну вот мы и пришли! Добро пожаловать, Демьян, в Дом за Рекой!

Глава 3. Дом за Рекой

Возле запруды, где еще сохранилась часть стен старой мельницы, стоял высокий дом с соломенной, почерневшей от времени крышей. Сама запруда уже прохудилась в нескольких местах, и река разлилась вокруг дома — он стоял на островке.

— А почему ваш дом называется «за Рекой»? — спросил Демка.

— За Рекой, — объяснила Берегиня, — потому что с какого берега не глянь, он будет за рекой. Видишь?

Демка кивнул. Вслед за Берегиней и Дунаей он ступил на легонький плотик, и Берегиня, осторожно отталкиваясь длинным шестом, стала править к островку.

Причалив, она бросила шест одной из выдр, сидевших тут же, на бревне, и та ловко поймала его. Демка захлопал глазами от удивления.

— Пойдем! — позвала Берегиня, и легко спрыгнула на берег, — Водяной ждать не любит…

Они вошли. Внутри царил полумрак — легкие, летние сумерки. Потолка не было видно: он, словно пещерный свод, терялся во тьме. Пол был усыпан мягким речным песком. В середине комнаты прямо из него бил родник и плескалось в камнях небольшое озерцо, поросшее кувшинками.

Дневного света не было, зато со стен мягко струилось серебристое сияние — их облюбовали стада светлячков. Свет, мерцая, отражался в озерце, словно звезды в ночной воде. Вкруг озерца были расставлены столы, и около них постоянно кто-то мелькал и крутился, но разглядеть этих существ Деме никак не удавалось.

Дуная куда-то делась, а Берегиня в полголоса говорила с высоким, зеленобородым человеком, которого она называла Лодочником. Демке стало страшно. никто не успокаивал, никто не просил не бояться. Он вспомнил грустное личико Дунаи и ему стало очень тоскливо… Слезы снова навернулись на глаза, но Демка мужественно шмыгнул носом.

— Правильно, парень! — раздался над его головой бас Лодочника, — здесь и так достаточно сыро… ну идем!

— Иди, Демьян! — подтолкнула его Берегиня, — поспеши!

Дема послушно последовал за Лодочником, прося про себя, чтобы сердце его не выскочило из груди и никто не увидел, до чего же ему страшно!

Лодочник отвел его к большому столу у самого родника. За столом этим сидели двое. Один — толстый, с зеленой длинной бородой и седыми волосами, одет он был в синий кафтан; другой — сухонький, морщинистый, с всклокоченными волосами землистого цвета и такого же цвета рубахе. Демка стиснул кулачки, но страха своего не выдал. Он посмотрел прямо в глаза зеленобородому и тихо спросил:

— Ты и есть Водяной?

Зеленобородый удивленно вскинул брови, и тут же расхохотался:

— Ай молодец! Признал! Ой и порадовал старика!

Демка недоуменно поглядел на него. Он ждал свирепой расправы, а тут…

— Да погоди ты! — шикнул на Водяного второй, сухонький и взъерошенный, — ты все не по порядку… Надо чтобы все чин чинарем! Представимся — познакомимся, расскажем, за что утащили… А ты — сразу разбулькался!

— Ладно тебе, старичок — лесовичок! — все еще посмеиваясь, проговорил Водяной, — чего ребетёнка-то мучить? Эй, малец, — обратился он к Демке, — звать-то тебя как?

— Демьяном, —