роботов — исполнительных, туповатых и равнодушных; тягучий голос Координатора становился невыносимым, и все вокруг казалось безнадежным и напрасным, а заглядывать в будущее не хотелось вовсе. Подобные приступы черной меланхолии Робин старался одолеть, развлекая себя дальними полетами на флаере либо влезая в научные изыскания Шестинога, проводимые тем с основательностью и дотошностью, но без должной, как полагал Робин, фантазии.

Однако в этот раз депрессия оказалась настолько глубокой, что Робин погрузился в нее целиком. Абсолютно ничего не хотелось делать, и даже присутствие Бетси, преданно делившей его вселенскую тоску, не согревало. Несколько раз Робина пытался расшевелить Шестиног, подсовывая ему одну из своих многочисленных игрушек — задачку позаковыристее, но Робин отмалчивался, уныло усмехаясь. На время Шестиног сдался, оставив его в покое и удалившись в лабораторию, но довольно скоро вернулся снова, расположился — видимо, надолго — в углу и оттуда скрипуче осведомился:

— Бока не отлежал?

— Зануда, — со вздохом отозвался Робин. — Ну чего тебе?

— Да нет, если тебе уже и Бетси не интересна…

Похоже было, что кибер принес с собой свежие данные. В Робине шевельнулось наконец любопытство.

— Бетси? — вяло переспросил он. — Если бы не предыстория, она была бы неинтересна и тебе, верно?

Шестиног досадливо крякнул и сказал:

— Хотел бы я знать, как сумела она воспроизвести физиологию земных животных с такой точностью, где она раздобыла все эти сведения.

— Разумеется, во мне, — Робин усмехнулся. — Больше негде. Не зря же она потратила на меня столько времени.

— Почему тогда она не скопировала тебя?

— Ну, не такая она дура. Я сам себе достаточно опротивел, а тут еще один такой же… Ха! Да я б его собственными руками удавил! Нет, Бетси знает, чего мне не хватает. Разве смогу я теперь выгнать эту смазливую мерзавку? — Робин слегка пнул в бок «косулю», привычно греющую телом его ноги, и она, повернув к хозяину морду, ласково заворчала.

— Что ты плетешь? — озадаченно спросил Шестиног. — Ты хоть представляешь, какой глубинный зондаж для этого потребуется, сколько информации надо выкачать — на всех уровнях?

— Что делать: хочешь выжить — умей втереться в доверие, стать необходимым. И Бетси в этом преуспела — еще одно ярмо на мою шею. Ее способность к адаптации меня восхищает: такой организм — гибкий, текучий, цепко отслеживающий среду — практически неуязвим, может быть — вечен.

— Ну, понесло! Это у тебя называется полетом фантазии? — съязвил кибер. — А по-моему, Бетси просто растет, хотя нельзя сказать, что ей повезло с воспитателем.

— Я не набивался.

— Как и Алене?

— Тс-с! — с напряженной улыбкой сказал Робин. — Не вороши прах пятивековой давности.

— Запретная тема?

— Отчего ж…

— Тогда объясни, почему ты не взял ее с собой?

— Алену? Будто не знаешь, чего бы это ей стоило — с ее-то общительностью… и моим эгоцентризмом. Обойдемся без жертв, уже обошлись.

— Ну конечно, первопроходцу сантименты не к лицу!

Робин вскинул голову, рывком повернулся вместе с креслом. Бетси вскочила, будто подброшенная пружиной.

— Первопроходцу? — негромко и очень внятно спросил Робин. — Кому ты это говоришь? Мне?

— А с чего ты взвился? — удивился Шестиног. — Ну да, строительство Мостов расширяет жизненное пространство землян почти со скоростью света. А ты — на острие. Что тебе здесь-то не нравится?

— Философ, — процедил Робин, сдерживаясь. — Исследователь. Экспериментатор. Куда ты лезешь?

— Ладно, не заводись! Чего ты от меня хочешь — конкретно?

— Я хочу, чтобы ты забыл слово «первопроходец», — оно мне бьет по нервам. Почем знать, может, на Земле давно научились пронизывать пространство без помощи Мостов, и я ковыряюсь сейчас в глубоком тылу у истинных первопроходцев, а когда наконец дострою Мост, буду встречен потомками с вежливой озабоченностью во взоре: и чего же теперь с этим замшелым монстром делать?

— Эгоист! — с отвращением сказал Шестиног.

— Ну еще бы! А ты от меня другого ждал?

— Я — нет.

— Те, кто остался? Им уже все равно. А я жив — пока, — теряя остатки терпения, сказал Робин. — Улавливаешь разницу?

— Конечно, — сказал кибер язвительно. — Ты всегда был на особом положении.

Робину вдруг все опротивело. И прежде всего он сам. К чему эти излияния? Что тут изменишь?

— Оставь меня, — сказал Робин, пятясь к выходу. — Отвяжись. Изыди.

— Недаром тебе в напарники дали кибера, — заметил Шестиног. — У любого другого терпение кончилось бы в первые же сутки.

— Мне на это плевать! — сказал Робин. — Можешь ты оставить меня в покое?

Он придержал рванувшуюся было следом Бетси, напрягшись, продрался сквозь стену и побежал в темноту.

— Снова! — тоскливо думал Робин. — Когда-нибудь я этого не выдержу.

Приступы отчаяния накатывали на него внезапно, захлестывали, как смерч. Хотелось выть, рыдать взахлеб, разорвать пальцами грудь, бежать куда-то… Из всего этого веселого набора он мог позволить себе только бег. И он бежал, целясь на вздымавшуюся за верхушками деревьев громаду давно уснувшего вулкана.

Он уже выбрался из леса на поросший оседлым кустарником склон гигантского конуса, когда ночную тишину прорезали настойчивые гудки зуммера. Робин подавил желание зашвырнуть браслет-рацию в кусты: без веской причины Шестиног в такие минуты его не тревожил.

— В чем дело? — спросил Робин, не останавливаясь. — Ну, быстро!

— Думал, тебя это развлечет, — произнес ворчливый голос кибера. — Бетси умирает.

— Что?!

— Лежит у выхода, ни на что не реагирует. Жизненные процессы затухают катастрофически быстро.

— Нашла время, — сказал Робин. — Ладно, выпусти ее. Слышишь?

— Сделано.

— Ну, что?

— Мне следовать за ней?

— Можно подумать, ты этого не делаешь.

Ну вот, думал Робин, поворачивая назад, теперь и одиночества меня лишают. Много ли остается?

Через несколько минут из темноты материализовались две фигуры.

— Как мне вас не хватало! — желчно приветствовал их Робин. — Снова мы вместе!

Бетси метнулась к Робину, прижалась, дрожа, к ногам.

— Куда идем? — спросил Шестиног, благоразумно соблюдая дистанцию. — К озеру?

— Еще чего! Возвращаемся.

7.

Робин открыл глаза и снова увидел ее — первую в списке потерь. Алена сидела на краю постели, пристально глядя в его лицо и положив легкие руки ему на грудь. Приподнявшись, он потянулся к ней… И вдруг окаменел от ужаса: это был не сон! В полном сознании он сидел в темноте своей спальни рядом с непонятно как появившейся здесь девушкой.