Юрий Аракчеев ПАРНАССИУС САТАНАС

1

Палатку они решили оставить как есть, некоторые вещи тоже, а документы, обратные билеты на самолет и деньги Николаев, по своему обычаю опытного путешественника, спрятал на некотором удалении от палатки в непромокаемом мешочке под камнями.

Им предстояло подняться по высоченному скальному обрыву — снизу видно было, что там есть ступени и выступы, — а дальше и выше за этой скалой явно угадывался подходящий район, где вполне могли летать те самые редчайшие бабочки, ради которых они сюда и прибыли — Николаев Константин, биолог, энтомолог и страстный коллекционер чешуекрылых, известный когда-то в широких научных кругах, и его приятель Вадим, сравнительно молодой бизнесмен, который финансировал эту поездку, желая сделать подарок своему давнему и старшему другу.

Однако с самого начала все как-то не очень складывалось между ними. Дело в том, что в теперешней, совсем другой, чем раньше, действительности все как-то сместилось, и многие люди стали немного другими. Николаев был уверен, что он остался таким, как был всегда, а вот Вадим явно же стал другим, и хотя дружба между ними отчасти все-таки оставалась, но с первых же часов этой поездки — уже в самолете — что-то очень сильно стало его раздражать в Вадиме. При том, что оснований для этого вроде как не было: Вадим совершенно искренне хотел сделать подарок своему старому и старшему другу, который в сегодняшних обстоятельствах не мог сам совершить эту свою «Экспедицию за Мечтой» — как он сам ее называл.

Но вот они прибыли сюда, в эту долину у подножия огромной скалы, переночевали в палатке, а утром Николаев решил, что есть смысл оставить палатку и кое-какие вещи, а ему подняться наверх и попытать счастья. Вадим и слышать не хотел, чтобы остаться в палатке и отпустить Костю наверх одного. Он не был таким же бывалым путешественником, как Николаев, но считал себя достаточно сильным и был уверен в себе, поэтому они пошли на штурм скального откоса вдвоем. Но, увы… Еще ночью в палатке, а тем более утром раздражение Николаева достигло очень высокой точки, а Вадим, как назло, просто не в силах, кажется, был молчать — он был возбужден поездкой, горд и своей дружбой с человеком, которого в высшей степени уважал, и тем, что смог таким вот достойным образом отблагодарить его, а потому говорил много, неудержимо много и явно не понимал, почему это раздражает Костю. Он, Вадим, ведь на самом деле достиг таких успехов в сегодняшней новой, свободной действительности и зарабатывает дай бог каждому — не то, что раньше! — и вот теперь в состоянии даже круто помочь своему старшему другу! Ну ведь, правда же, молодец он, Вадим, бывший слабенький мэнээс, а теперь вот успешный, удачливый бизнесмен! И не жалко ему каких-то там баксов для старого своего друга!

Костя же еле сдерживался: «Ну, блин, достал! Несет и несет…»

— Да помолчи ты! Посмотри, горы какие, небо, речка внизу. Дома наговоришься.

Николаев сказал это, все-таки сдержанно. Он понимал, что стоит дать себе волю — не остановишься… «Согласился на поездку эту на свою голову, черт побери».

Вадим замолчал после досадливых слов Николаева, слегка надулся. Но не надолго.

— Смотри, кустик какой! Дай-ка я сфотографирую… Погоди минутку, я быстро.

Он, Вадим, считал себя хорошим фотографом, хотя на самом деле им не был, подражал бессовестно какому-то известному мастеру, с которым был знаком, и просто-напросто выпендривался со своим зеркальным цифровиком, который купил на дурные, халявные деньги, как считал Николаев. На арчу, как и вообще на природу, Вадику было глубоко наплевать. «Кустик!» Плевать ему на кустик. Сделать фотку так, чтобы его похвалили — вот что ему нужно.

И как я мог согласиться? — с тоской думал Николаев, остановившись, переводя дух (они все время шли вверх), пока Вадим, скинув рюкзак, козликом прыгал по камням к искореженной ветрами и действительно очень живописной арче. Ей-богу, лучше было выехать из Москвы на электричке, просто походить по лесу, посидеть на поляне одному, чем тащиться в такую даль с Вадимом. Раньше Николаев много ездил, где только ни побывал, но теперь все это осталось в прошлом. Здоровье-то крепкое, но вот цены на билеты сумасшедшие, пенсия грошовая, а все накопления ухнули в начале 90-х. Жена от него ушла, друзья и знакомые включились в гонку, вот только Вадим почему-то периодически появлялся, а неделю назад предложил эту «Экспедицию за Мечтой», как он выразился в обычном своем выпендрежном стиле. Николаев делился с ним мыслями, показывал уникальную свою коллекцию бабочек, Вадим знал, что Николаев специалист высочайшей квалификации в своем деле — когда-то считавшийся одним из лучших специалистов по чешуекрылым в стране, а сейчас, как и множество таких же увлеченных людей, остался забытым, невостребованным, никому не нужным. Возможности поддержать приличное существование даже в этом дьявольском карнавале прохиндеев разных мастей, конечно, были, но все они так или иначе предполагали включение в карнавал. А это перечеркивало весь смысл. Красота не продается, увлеченность делом не продается, наука не имеет права служить интересам каких-либо хозяев. А если продается и служит, то это не красота, не увлеченность и не наука. А просто служение Сатане.

И вот парадокс! Одна из редчайших бабочек, которую Николаев так и не смог изловить за всю свою многолетнюю практику и которая теперь олицетворяла его Мечту, называлась так: «Дельфиус менандр, форма САТАНАС». Семейство Парусников, а род — Парнассиус, включающий знаменитых Аполло, названных так в честь Бога искусства и света в Древнегреческой мифологии. Дельфиус — это, вероятно, в честь древнего города Дельфы, а вот форма САТАНАС — за сатанинскую, мистическую красоту: черный, с кроваво-красными пятнами на крыльях, что особенно удивительно, потому что почти все аполлоны, как правило, белые или даже прозрачно-белые. Хотя и с красными и черными пятнами, но — белые. А этот черный абсолютно. Встречается только в горах, только на высоте около 3000 метров. И очень редко. Красота несусветная, мистическая, сатанинская красота! Этакий странный загадочный символ.

Всего два раза Николаев видел Его в естественном ареале, один раз даже чуть не поймал, едва не свалившись в пропасть, причем изрядно вывихнул ногу и едва добрался до места стоянки. Сатанинская бабочка не давала ему покоя, являлась во сне, иногда приходили мысли, что он не сможет считать свою жизнь удачной (как иногда все же считал), если не поймает Дельфиус менандр САТАНАС!

Поэтому он и принял предложение Вадима.

Вадим не был ни энтомологом, ни путешественником, но он