встал и пошел к сейфу за прежними протоколами. Он заметил, что Валдер внимательно следит за ним насмешливым взглядом победителя, однако сделал вид, что не замечает этого.

— Товарищи по камере научили вас молчать на следствии? Глупый прием. Правда все равно выяснится, — произнес спокойно и монотонно Конрад. Звучало это наставительно, по-учительски. — Опытные люди в камере всегда учат тех, кто попадает к ним впервые. И все время твердят: не говори, иначе влипнешь! Удивительно, но ни один рецидивист сам не следует этому совету!

Валдер продолжал насмешливо смотреть, только перестал ломать пальцы.

«Героем себя воображает», — подумал Конрад. И переменил тон, перейдя на резкий, безжалостный.

— Вы ведете себя со мной недостойно, — сказал Ульф, садясь в свое кресло. — Вы отнимаете у меня время. Вам недостаточно того, что вы, запутывая следствие, признались в убийстве, которого не совершали! Теперь вы еще разыгрываете немого! Хотя я собираюсь предложить освободить вас от уголовной ответственности за введение в заблуждение. Не заставляйте меня передумывать. Мудите Жирак мы все равно найдем, а вы пострадаете ни за что! Страдать ни за что — это не геройство, а глупость!

— Оставьте ее в покое… Пожалуйста, оставьте ее в покое! — взвился Валдер. — Она не виновата!

— Димда сам застрелился!

— Это Рудольф довел ее! А она просто была очень гордая!

— Я бы на вашем месте не рискнул брать на себя функции суда. Где она взяла ружье?

— Рудольф сам отдал ей на хранение! Если бы я это предвидел! Если бы я предвидел, что она способна выстрелить! Я бы вызвал такси и съездил за ружьем в тот же самый вечер, когда она ушла… Жирак отдал бы, он думал, что ружье мое. Я бы взял и бросил его в Даугаву! Ружье наверняка было у нее с собой в чемодане… Не знаю… Я действительно ничего не знаю…

Чтобы выяснить, о каком ружье идет речь, Конрад собирался было показать Валдеру фотографию с кабаном, но тут же передумал. Снимок усилит эмоции вдвое, а ведь Валдер все еще любит Мудите. По-рыцарски, отрекаясь во имя любви к ней даже от самого себя. Как в старых романах. Сегодня такую любовь и понять невозможно, сегодня она многим покажется даже смешной, потому что она не требует: «Все мне!», а застенчиво предлагает: «Все тебе!»

— Что побудило вас взять снимки из фотоархива Димды?

— Во дворе вы сказали мне: поднимайтесь к себе, мы сейчас к вам придем. И добавили: мы осмотрим комнату покойного. Въехав в квартиру, я послушал, как плачет Паула на моей кровати. Она плохо слышит, я это знаю. И тут мне пришло в голову, что надо убрать все, что как-то связано с Мудите. Если окажется, что стреляла не она, ей хуже не будет. Хотя после разрыва с Димдой в прошлую ночь я понял, что она в полном отчаянии. Что она смертельно оскорблена, опозорена… В комнате Димды я сорвал со стены две большие фотографии Мудите, взял из архива негативы и из письменного стола записную книжку. Хотя имя Мудите там совсем не значилось, только телефон замдиректора склада, куда Мудите могли звонить на работу. Димда был связан с ним по работе — там регулярно заказывали рекламные проспекты. Все, что я взял, я спрятал у себя в комнате. Когда вы ушли, я позвонил ее мужу, Жираку. Он был пьян и откровенно сказал мне, что Мудите его бросила. Я понял, что она сбежала или… Вы действительно ее еще не поймали?

— Еще нет.

Валдер закрыл лицо руками.

— Боюсь, что вы напрасно ее ищете…

— Почему вы не сожгли фотографии сразу, а только после разговора с лейтенантом Бертулисом? — Конрад вернул разговор на прежние рельсы.

— Я хотел… Я собирался… Но не мог! Я понял, что никогда больше ее не увижу. Потом появился этот долговязый юноша, и у меня уже не было другого выхода… Я сказал все… Прошу, не спрашивайте меня сегодня больше ни о чем!

— У нее были подруги?

— Я не скажу! Я ничего больше не скажу! Может быть, ей повезет… Случается же, что не могут найти…

— Но ведь никогда не знаешь, что лучше — чтоб нашли или чтоб не нашли. — И Конрад принялся заполнять документы, необходимые для освобождения Валдера. Может быть, послать кого-нибудь за Паулой? Очень важно, чтобы хотя бы ближайшее время подле этого парня был какой-нибудь человек.

Обход квартир дал Арнису не очень много. Как он рассказал Конраду, в большинство из них он даже не смог попасть и собирался наведаться в дом на улице Метру вечером, когда люди уже приходят с работы.

Зато он узнал, что между половиной третьего и тремя в переулке стояли две чужие машины, а третья находилась на соседней улице, довольно далеко за углом.

— Человек, который сказал мне об этом, даже взглянул на ее номер, только не запомнил ни цифр, ни серии. Он работает в обрамочной мастерской. Брат попросил его пропустить через строгальную машину несколько деталей, а он их с утра забыл в багажнике и вспомнил только тогда, когда уже пообедал. Он полагает, что это было около половины третьего или чуть позже. Вспомнил и сломя голову побежал за своими дощечками. Багажник закрыт, а открыть никак не может. Так и этак крутился, все не открывается. Только тогда опомнился, что это вовсе не его машина, что его-то «Жигули» рядом стоят. Обе машины светло-коричневые, вот и перепутал.

— Когда машина уехала?

— Этого он не знает. В смысле времени нас может заинтересовать «Волга». Там ручались, что за рулем сидела женщина. В половине третьего ее видели вылезающей из машины с толстым длинным рулоном бумаги, а в три часа машины уже не было.

— Что это значит, длинный, толстый?

— Когда его поставили на землю, он был высотой почти с машину, но в смысле толщины рулон, похоже, был все-таки тонковат, чтобы в нем можно было спрятать охотничье ружье. Кроме того, на боку машины была надпись: «Служба безопасности движения». Третью машину видели как раз перед тремя часами, но не удалось заметить ни ее марку, ни модель. Единственное, что заметили, это яркую игрушку, болтавшуюся рядом с внутренним зеркалом, и то, что из переднего крыла выходила согнутая антенна.

— Какие организации могут писать на машинах «Служба безопасности движения»?

— Кажется, таксопарк… Может, и еще кто… — Арнис пожал плечами. — Надо будет в автоинспекции справиться…

— А ты знаешь, как выглядит Зигурд Жирак? — ни с того ни с сего вдруг спросил Конрад. — Не знаешь? И я не знаю. Почему бы нам с ним не познакомиться? В ожидании Магистра мы же все равно здесь бездельничаем.

— Вы думаете, что Мудите скрывается у подруги или родных?

— А нам все равно надо установить ее адрес…

Когда садились в оперативную машину, Арнис вернулся к мысли, которую уже высказывал накануне.

— Я допускаю,