Руби Диксон Медовый месяц на Ледяной планете: Аехако и Кайра

Серия: Варвары Ледяной планеты (книга 3,5)

Автор: Руби Диксон

Название на русском: Медовый месяц на Ледяной планете: Аехако и Кайра

Серия: Варвары Ледяной планеты_3,5

Перевод: Сандра

Редактор: Eva_Ber

Обложка: Александра Мандруева

Оформление:

Eva_Ber

Данная книга предназначена только для предварительного ознакомления!

Просим вас удалить этот файл с жесткого диска после прочтения.

Спасибо. 

Часть 1

КАЙРА

Я просыпаюсь от ощущения, что малыш пинает меня в мочевой пузырь. Скорчив рожицу, я вылезаю из теплой постели, с места рядышком со своей спящей парой, и выхожу в специально отведенный «туалет» Южной пещеры. Обстановка здесь не такая приятная, как в главной пещере племен, но мы обходимся тем, что есть. В основном меня это не напрягает… только когда мне приходится просыпаться посреди ночи, чтобы пописать.

А если подумать, то в последнее время такое происходит гораздо чаще.

Вступив на ледяной пол, я поджимаю пальчики ног и присаживаюсь, делая свои дела как можно быстрее, а затем наливаю немного воды в таз, используемый для мытья рук. В это время ночью холодно, и вода превращается в ледяную слякоть, поэтому я дрожу от холода, когда возвращаюсь в пещеру, которую делю с Аехако. Некоторое время у нас в пещере стояли ночные горшки, но от самого замысла об этом у меня выворачивало живот, а из-за беременности я уже не могу допустить, чтобы в гостиной был бы хотя бы один. Я так не могу. Я лучше потерплю студеный пол и холодные ноги.

«И моя пара тоже», — думаю я проказливо в то время, как проскальзываю обратно под одеяло и сразу сую к нему свои ледяные ноги.

Аехако испускает стон и тут же, схватив меня, прижимает к своему большему телу.

— Злюка.

— Неужели тебе не хочется согреть пальчики моих ног? — поддразниваю я, прижимаясь к нему. Аехако огромен — крупнее многих других ша-кхаев, а это народ не маленького роста. Каждый раз я должна спать спереди, но он любит раскинуться, и зачастую я просыпаюсь от того, что он во сне стащил у меня все одеяла. Поэтому он отдает мне должок, согревая мои холодные ноги. Таковы правила.

Он прижимает меня к себе, массирует одну из моих холодных ног, когда, согнув ее, я пристраиваю ее ему на бедро и снова ложусь на бок. Он обнимает меня за талию, его губы касаются моей макушки.

Ребенок снова пинается, на этот раз сделав впечатляющий удар вместо слабого трепетания. Я испускаю «ах», удивляясь его свирепости.

Аехако теряет всю свою сонливость. Он немедленно напрягается, а его рука скользит по моему животу.

— Ты в порядке?

— Со мной все в порядке, — уверяю я его. — Это был всего лишь пинок.

— Но ты же ахнула. Было больно?

— Просто от неожиданности. Только и всего. Давай дальше спать.

Я накрываю его руку своей и закрываю глаза, притворяясь, будто снова засыпаю. В то же время ребенок в моем чреве счел, что ему определенно не время спать. Он переворачивается, пинается и крутится, и я чувствую, как большое тело Аехако переполняется напряжением. Он и не собирается опять спать. Я знаю, что это так, потому что я знаю его. И поэтому я жду.

Много времени это не занимает.

— Кайра?

— Ммм?

— Ты спишь, моя пара? — он проводит губами по моим волосам, прижимаясь там поцелуем.

Ребенок снова пинается, и, хотя я только что ходила в туалет, я чувствую, что мне снова нужно отправляться туда. Я знала, что беременность для меня не будет весельем, но иногда мне так хочется, чтобы этот малыш выбрал какое-нибудь другое место, где посидеть, а не мой мочевой пузырь.

— Не сплю.

— Как думаешь, с комплектом все в порядке? — его рука ласкает мой живот, и я слышу беспокойство в его голосе.

У меня сердце сжимается. Мой Аехако всегда такой веселый и беззаботный, такой уверенный в себе. Но в последнее время, по мере того, как у меня растет живот, растет и беспокойство в его глазах. Это не первая ночь, когда он не в состоянии уснуть, и я подозреваю, что не последняя. Он не сможет спать спокойно до тех пор, пока у меня не родится ребенок… а это произойдет через долгие месяцы и месяцы (и месяцы).

— Я уверена, что все в порядке. Спи дальше, любимый.

— Но сегодня он очень активен.

— Временами такое случается.

Его рука скользит по моему животу.

— А вдруг он пытается привлечь наше внимание? А вдруг и впрямь что-то не так?

— С ним все нормально, — заверяю я его.

Он не кажется убежденным.

— Как у тебя с животом?

Из-за резких запахов у меня бывают приступы тошноты, и каждый раз Аехако впадает в панику. Как будто он не выносит мысли о том, что я больна и страдаю, что довольно мило. Но посреди ночи? Это еще и слегка утомительно. Я напоминаю себе, что он просто волнуется. Это наш первый ребенок. Для него естественно проявлять чрезмерную опеку.

— Отлично, — я делаю свой голос как можно более сонным. — Давай спать, любимый.

Аехако лишь прижимает меня к себе, зарываясь лицом в мои волосы.

— Ты бы сказала мне, если б это было не так, да?

— Непременно, даже не сомневайся.

Он кряхтит и замолкает, но я замечаю, что его ладонь прикрывает мой живот, и он дергается каждый раз, когда ребенок снова пинается, словно он бьет по его внутренностям, а не моим.

Мой бедный Аехако. Странно, ведь обычно из нас двоих именно я паникер. Я та, кто волнуется из-за мелочей и пытается взять на себя тяжесть мира. Он беззаботный весельчак, который смеется и поддразнивает, тот, кто заставляет меня забыть обо всех моих заботах. Однако, когда дело доходит до этой беременности, мы меняемся ролями. Я та, кого ничто не может вывести из себя, а Аехако — тот, кто мучается бессонными ночами и живет в постоянном страхе. И Аехако тот, кто дрожит надо мной, как будто я хрупкая, как стеклышко, и не позволяет мне ничего делать в пещере, что могло бы мне повредить.

Он сводит себя с ума. В какой-то момент он сорвется, потому что я сильно сомневаюсь, что он выдержит еще шесть таких месяцев, а именно это, похоже, меня и ждет.

Ребенок опять смещается, и я сдерживаю стон раздражения, потому что теперь мне и правда очень нужно в туалет. Но если я снова встану, Аехако запаникует.

С этим невозможно бороться. 

Часть 2

КАЙРА

— Он нервничает, — позднее этим же утром говорит мне Кемли, протягивая мне чашку чая.

— Ты правда так думаешь? — я делаю глоток, стараясь не волноваться.

Старая Кемли сидит напротив меня со своей чашкой, состроив ироничную гримасу.

— Все мужчины проявляют чересчур много заботы,