— При чём здесь капитан… Он над этим не властен… — Вдруг глухо произнёс новичок.

— То есть? — Опешил кто-то.

— Он должен от меня избавиться. — С сильным ударением на "должен" произнёс парень. — Но — не может: не видит способа. И оттого бесится… — Все затихли, в недоумении переглядываясь.

— А… почему? — Хлопая длиннющими ресницами, спросила любопытная пассажирка. Механик молчал.

— А может, так и лучше… — Вдруг произнёс он.

— Что? — Осторожно спросила другая пассажирка.

— Рассказать кому-то обо всём… — Нерешительно вздохнув, ответил парень. Повернувшись, он оглядел собравшихся.

— Расскажите… Нам будет интересно, а Вам — легче… — Почти ласково попросила девушка. Механик только вздохнул в ответ. Мы ждали. А он молчал. Молчал долго — то ли игнорируя нас, то ли собираясь с мыслями…

— В моей жизни до неё не было женщин. — Вдруг неожиданно произнёс он. — Я не знал, что такое любовь и снисходительно улыбался, слушая рассказы других об этом… Потом появилась Она… Появилась внезапно, нежданно, негаданно… И я вдруг понял, что не смогу без неё жить… — Помолчав, он хмыкнул:

— И ведь был прав… По крайней мере — в этом… — Он сделал сильное ударение на последних двух словах. Потом он долго молчал, и вдруг слова полились из него рекой, образуя диковинную историю — даже боцман, проходя мимо, прислушался — да так и остался с нами…

* * *

— Сейчас… — дед, кряхтя, устраивался поудобнее, — Я попробую всё поточнее припомнить да пересказать… — Он устроился полулёжа, так, что взгляд его был устремлён в море. — Слушайте… — пососав трубку и выпустив целую серию колец дыма, наконец произнёс он и начал пересказ.

* * *

…Звали её Айше. Познакомились мы с ней совершенно случайно — на скамейке в парке. Вдруг обнаружилось, что на длинной скамье сидим уже только мы одни; и, притом — совсем рядом. Солнце спряталось за зданием университета и в сгустившихся сумерках заниматься было уже бессмысленно. Голова моя, натруженная за целый день, гудела, как пивной котёл. Айше тоже сосредоточенно тёрла виски, пытаясь собраться с мыслями — но это, по-видимому, слабо ей помогало.

— Пожалуй, пора домой… — Вздохнул я. Она в ответ только окинула меня затуманенным взглядом. Я собрал книги и встал. Засобиралась и она. Спешить мне не хотелось — завиток золотистых волос на виске, профиль Афродиты, маленькая, беззащитная фигурка девушки, заставившая меня сокрушённо вздохнуть… Тонкое, короткое и открытое летнее платье… Сумерки… Короче говоря — я терпеливо подождал, пока она соберётся, и пошёл рядом. Она не возражала. Но и не замечала меня, как будто я был просто пристроившимся в толпе случайным прохожим… До самого выхода из парка мы не проронили ни слова.

— Счастливо! — Как можно более тепло и непринуждённо произнёс я, когда пути наши разошлись. Бросив на меня короткий внимательный взгляд, она осторожно улыбнулась на прощанье. О, Боже! Уже тогда я готов был всю оставшуюся жизнь отдать за эту улыбку… И я понял, что погиб…

…Больше мы не виделись. До самой осени. Я специально приходил в парк каждый день, упорно располагаясь на той же скамье, и даже после экзаменов мчался туда, надеясь на чудо… Но чудо не приходило. Трудно описать, что я тогда пережил. Для меня до сих пор остаётся загадкой, как я умудрился не только не завалить экзамены, но и пройти по конкурсу… И вот — я снова увидел её. По иронии судьбы мы снова оказались рядом. На первой же лекции. В первом ряду. Она вошла и тихо села с краю. Я поднял глаза и узнал её. Видимо, мой взгляд выражал что-то неестественное, даже — страшное, судя по тому, как она в первый момент отшатнулась, инстинктивно защищаясь рукой. Потом, неуверенно что-то припоминая, нерешительно опустила руку и тихо спросила:

— Извините… Мы, кажется, с Вами где-то встречались? — Я впервые услышал её голос.

— Дда… — Едва смог выдавить ошеломлённый кавалер. — Нна скамейке, в парке… — И, видя, как она изумилась, с каким недоверием и с какой настороженностью к этим словам отнеслась, поспешно добавил:

— Перед первым экзаменом… — Девушка успокоилась — видимо, действительно что-то припоминая.

— Да… В тот день ещё была такая жара… Я, вообще-то, не склонна к времяпровождению на лавочке в парке, но тогда сидеть дома было просто невозможно… — Видимо, окончательно всё вспомнив, она успокоилась и вновь одарила меня той самой осторожной улыбкой, которой уже однажды лишила меня сна и покоя… — Мы тогда, кажется, засиделись до сумерек… — Начала, было, она — но приход лектора прервал дальнейшую беседу. Нельзя сказать, что я слушал его как-то особенно внимательно — меня больше занимала моя прекрасная незнакомка, ставшая вдруг такой бесконечно милой, близкой и дорогой…

…К вечеру я знал, как её зовут. К концу недели — что она живёт в пяти минутах ходьбы от моего дома, снимая комнату у какого-то монаха. Через две недели мы поцеловались. К концу месяца… мы решили пожениться. И тут разразился скандал: наши родители были категорически против, считая, что "это есть блажь, которая быстро пройдёт". Когда же мы, наревевшись вволю и фактически порвав с ними отношения, пришли за помощью к юристам — нам популярно объяснили, что зарегистрировать брак без согласия родителей мы не можем, так как нам нет восемнадцати лет. Попик в близлежащей церквушке тоже не пожелал нас обвенчать, заявив, что "супротив власти" не пойдёт, и… подмигнув, посоветовал "не морочить людям головы" и "поступать так, как делают все".

…Делать, "как все", нам почему-то не хотелось. Наша Любовь должна быть чище, чем всё, что нас окружает, и — выше… Так нам тогда казалось… Меж тем время шло, явно не собираясь предлагать нам какое-либо решение нашей проблемы. Отчаяние охватывало нас, поцелуи в парке и объятия при расставании становились всё невыносимее… Мы уже готовы были, махнув рукой на всё, потерять рассудок прямо на лавочке… Когда-нибудь. Однажды. В сумерках…

…Однажды в сумерках к нам подсел какой-то седовласый, но поджарый и крепкий старик. Не знаю, как это получилось — но за полчаса он выудил из нас всё. Немного помолчал, перебирая чётки.

— Вы давно знаете друг друга? — Вдруг спросил он.

— Первый раз мы встретились… в начале июля… — Нерешительно произнёс я.

— И, естественно — Любовь с первого взгляда? — Улыбнулся он.

— Почти… — Опустив очи, в один голос ответили мы оба.

— Значит, две луны уже прошло… — пробормотал он и затих. Озадаченные, мы не решались спрашивать, а он молчал.

— Пожалуй, я попробую вам помочь. — Наконец вымолвил он.

— Как? — Не пытаясь скрыть недоверия, поинтересовался