казалось, что после такой войны, всенародного единения перед внешним врагом, всё должно забыться. Однако он жестоко просчитался. Увидев его, сверкающего золотыми погонами и наградами… Сыну позавидовали, жутко, так же как когда-то завидовали его ухватистому отцу. Позавидовали, что уцелел в страшной мясорубке, что сумел выйти в люди. Вызнали адрес его воинской части и отписали туда, что он сын врага народа, под другой фамилией… Сына с позором изгнали из Армии, исключили из партии… он запил и, чтобы избежать дальнейших преследований, бежал с семьёй подальше, в тьмутаракань.

Про дочь Он знал лишь то, что она тоже убежала далеко, завербовалась на Дальний Восток на какую-то стройку и там сгинула. Он хорошо знал, что могло там с ней случиться, ведь на таких стройках значительную часть работавших составляли расконвоированные зеки, причём не политические, а уголовники… Тогда и вспомнил Он проклятие барышни. Освободившись, Он не стал искать детей, боясь хоть тенью своей ещё чем-то навредить им. Он забился в медвежий угол, чтобы тихо и незаметно дожить свои годы, которых оставалось не много – лагерь не курорт.

Старик перечитал письмо и утвердился в своём решении… Внуки, у него есть внуки, третье поколение, над которым тоже висит проклятие, искромсавшего жизнь его и его детей. Давно уже ни во что не веровавший, он верил только в это проклятие.

Старик достал уксусную эссенцию. В последнее время ему всё чаще стал являться Её призрак. Она смотрела на него и безмолвно спрашивала: ну и как тебе живётся… а детям твоим? Старик не боялся смерти, он боялся сойти с ума. Сейчас он волевым усилием пытался вызвать это видение, но призрак не являлся. "Она" всегда приходила, когда он её не ждал. Сейчас, когда он хотел её увидеть…

Он вскрыл уксус.

– Ну, ну же… приди… явись… пожалуйста! – шёпотом молил Старик.

Бледный лик юной красавицы, наконец, стал смутно проступать в полумраке холодной комнаты.

– Скажи… скажи, как мне спасти внуков, что я должен… кончить с жизнью… в страшных мучениях… чтобы чужие люди зарыли как собаку?

Барышня равнодушно взирала сквозь него.

– Хорошо… я заслужил. Прощения не прошу, я за всё получил сполна. О другом прошу… за внуков. Их… их прости. Детям моим ты отомстила. Внуков не тронь! Прошу тебя. Сними с них проклятие… Бога ради… Ведь ты тоже невинная за грехи предков наказание понесла…

Старик сполз со стула на колени. Барышня, до того совершенно безразлично взиравшая, как будто чему-то усмехнулась, задумалась.

– Спасибо… А за мной не станет… я сейчас… я недолго.

Старик встал с колен и решительно опрокинул бутылку с уксусом в кружку…

(В оформлении обложки использовалось изображение с сайта:

https://pixabay.com/ru/зимой-снегопад-женщина-рождество-3006823/)