причалены лодки, сопровождавшие колонну. При виде вышедших из леса людей с противоположного берега отошли несколько свободных лодок.

— Внимание всем, — крикнул комендант, — сейчас переправимся в деревню Ёлдино, не расходиться. Отдыхаем на берегу. По домам не разбредаться. Кто хочет — можно вплавь. Остальных перевезут. Здесь и отдохнём. Никуда сегодня больше не пойдём.

Ёлдино стояло в устье реки Ёлвы. Вымь здесь текла слева, а её приток Ёлва — справа от деревни.

К людям на берегу уже бежали местные жители. Их было немного, всё-таки деревня небольшая. Вначале они стояли и рассматривали измученных людей, потом, не сговариваясь, женщины бросились к прибывшим и стали буквально хватать малых детей с их мамами и тянуть к себе, в свои избы. Комендант было запротестовал, но потом махнул рукой:

— A-а, идите, всё равно никуда не денетесь.

Пока располагались и осваивались на берегу, поужинали порцией сухарей, а из деревни опять прибежали крестьянки, кто в мешочке, кто в корзинке, кто в деревянном ведре принесли картошку, ещё горячую, в мундире, раздали прибывшим, мешая коми слова с русскими, приговаривали:

— Сёй, сёй (ешь), чем богаты, тем и рады.

Малых детей они оставили у себя на ночёвку, накормили их, молоком напоили. И утром, провожая, с собой картошки дали, а некоторых и шаньгами угостили.

Наутро все собрались на берегу. Комендант сам ходил по домам и собирал людей. На этот раз пришлось посадить в лодки матерей с детьми. Дети ещё с вечера температурили. В одну из лодок сели Мария с Ванюшей, в другую — Нина с Егоркой.

— А как же я Колю оставлю? — забеспокоилась Мария.

— Не переживай, дочка, он со мной будет, — успокоил её дед Архип.

— И мы присмотрим, — заверили Виктор и Таня.

— Вон нас как много. Главное, чтобы Ваня поправился и ты отдохнула, — совсем по-взрослому рассуждал старший сын. А самому-то шесть годков всего.

После отдыха шагалось легче. По крайней мере, в первую половину дня. Пообедали и отдохнули на поляне, реки поблизости не было. После небольшого привала — опять переход. С каждым переходом покрывали всё меньшее расстояние — усталые, голодные люди с детьми и стариками быстро идти не могли.

Ближе к ночлегу проводник привёл их на берег, где уже поджидали лодки.

— Мама, — кинулся Коля к одной из них.

Мария с Ванюшей сошли на берег.

— Сынок мой, — обняла Мария Колю, — спасибо вам, люди добрые, что приглядели за ним.

К Нине с ребёнком подошёл Кирилл. Она сидела притихшая, сильно прижимая дитя к груди.

— Ниночка, пойдём, дай Егорку, — протянул ей руку муж.

Она подняла на него глаза, полные слёз и боли.

— Он умер, — прошептала она, — он умер… — И вдруг закричала: — А-а-а!..

Её крик разлетелся по реке.

Кирилл бережно взял ребёнка из рук жены, помог ей выйти из лодки. Кругом молчали. Подошёл комендант, сказал буднично:

— Пойдём, схороним ребёночка.

Шатаясь, Нина пошла следом за ним и мужем. Ещё несколько раз в небо взлетал крик обезумевшей от горя матери.

Утром не проснулись двое: муж и жена. Уже немолодые. Так и умерли, обнявшись. Их вместе и похоронили, рядом с Егоркой. На перекличке недосчитались многих — сбежали. Ушли и Кирилл с Ниной.

Проводник только сокрушённо качал головой:

— Ой-я да ой-я, вот бедолаги. Кругом тайга, болота, дикие звери. Сгинуть могут.

Молчаливые и подавленные, все двинулись дальше. В последние два дня и две ночи потеряли ещё много народа. Одиннадцать человек умерло, сколько сбежало, не считали.

На шестой день пути, 22 августа, прибыли в назначенное место. Измученные, голодные, ко всему безразличные. Из четырёхсот вышедших из Турьи осталось только сто пятьдесят человек.

Проводник Николай Иванович сказал:

— Всё, доставил к месту, вот лес — стройтесь. — Сел на лошадь и поехал обратно.

ШАЛАШИ И ЗЕМЛЯНКИ

— Да, — подтвердил комендант, — здесь и будете жить.

Они стояли в густом сосновом бору.

— Как здесь? Здесь же ничего нет, — возмутились люди, — хоть бы жильё какое…

— Ну, палат царских вам не уготовлено. Что построите, в том и будете жить. А сейчас все — к реке. Отдохнём — и за дело, — комендант первым пошёл к спуску.

За ним спустились по песчаному крутому склону остальные. С дороги помылись, те, кто посмелее, искупались. Вода была холодная.

— Мам, мам, смотри, кто идёт, — Варя показывала на крутой склон.

Глубокий овраг разрезал левый берег Ёлвы. По дну оврага тёк ручей с прозрачной водой. По крутому склону другой стороны оврага спускались пятеро мужчин. Они спешили, почти скатывались. Впереди всех летел паренёк лет шестнадцати.

— Варька, мама, — подбежал парень.

За ним еле успевал отец.

— Федя, Пашенька, Олюшка, мама, Варенька, отец, — восклицала крепко обнявшаяся семья.

Остальные трое мужчин растерянно разглядывали прибывших — своих среди них не было.

— Ничего, мужики, со следующими и ваши прибудут, — успокоил их комендант и добавил: — Да, вот что, как бы организовать быстренько что перекусить? Видите, какие мы пришли? Может, грибную похлёбку какую?

— Сейчас организуем, — с готовностью отозвались мужчины, — один костёр уже есть. Остальные мигом соорудим. Нас пятеро — будет пять костров.

На берегу застучали топоры.

— Мы — с вами, — кинулись помогать отдохнувшие мужчины.

— Ребята, — обратился к подросткам Матвей, один из пятерых, — нужно быстро собрать грибы. Кто пойдёт?

— Я, я, я, — подбежали дети, будто и не было долгого трудного пути.

— Тогда слушай сюда. Грибы белые, так называются. Шляпки тёмно-коричневые, крепкие.

— A-а, мы видели там, наверху.

— Там белый бор, там вы и видели. Стойте, послушайте сначала, — еле сдержал ребятню Матвей, — срывайте только шляпки, и только средние, большие и старые не берите. И смотрите, чтобы червей не было. Ясно? А теперь у родителей попросите сумки, мешки — что есть. И пулей. Чтоб, как вода закипит, грибочки готовы были. Ясно?

— Ясно, — уже убегали ребята.

— Охо-хо, где мои шестнадцать лет? — почесал затылок дед Архип, глядя вслед ребятам.

— Вот и лодки на подходе, — сказал комендант.

Из-за поворота реки показались лодки.

— Бабоньки, — обратился Николай Петрович к женщинам, — те, кто покрепче, помоложе, принимайте кухню. Я мужиков забираю на разгрузку.

Женщины пошли к кострам. В вёдрах, висевших на перекладинах, уже грелась вода. Все были голодные, и женщины с готовностью принялись варить. Было бы что.

А по склону уже спускались грибники. Наперегонки.

— Ма-ам, у меня вон какие…

— А у меня вон сколько…

Такими азартными детей давно не видели.

Грибной, манящий запах очень