Сергей Мусаниф Век сурка

Пролог

Кабинет был залит солнечным светом. Через слегка приоткрытые окна в него проникал теплый летний воздух и легкий аромат выхлопных газов, характерный для центра города. Откуда-то из соседнего переулка периодически доносились звуки автомобильных гудков.

Психолог оторвал взгляд от монитора и посмотрел на молодого человека. Высокий, короткостриженный, атлетически сложенный, со здоровым румянцем на лице. В этот кабинет довольно часто приходили именно такие люди.

Молодой человек сидел на стуле, держа спину прямо и скрестив руки на груди. Закрытая поза, подумал психолог, и молодой человек тут же ее сменил, положив руки на колени.

Психолог посмотрел в бумаги.

– Лейтенант Савельев?

– Так точно, – сказал молодой человек.

– Могу я называть вас Виталием?

– Конечно, – сказал лейтенант Савельев. – А мне как вас называть? Товарищ майор?

– Не стоит, – поморщился психолог. Обращение по званию не способствует созданию атмосферы доверия, а она в таких случаях просто необходима. – Лучше называйте меня Дмитрием Борисовичем.

– А вас на самом деле так зовут?

Дмитрий Борисович зачем-то еще раз посмотрел в бумаги, разложенные на столе.

– Вполне возможно, – сказал он.

– Да, это разумно, – согласился Виталий. – Учитывая специфический характер этого заведения, в его стенах ни в чем нельзя быть уверенным до конца.

– Кое в чем все-таки можно, – сказал Дмитрий Борисович.

– Да, наверное, – снова согласился Виталий. – Но ты никогда не можешь быть уверен в том, что точно знаешь, в чем ты можешь быть уверен.

Дмитрий Борисович не стал распутывать эту мудреную конструкцию и поправил очки.

– Значит, ваша проблема в этом? – спросил он. – В неуверенности?

– Можно и так сказать, – подтвердил Виталий. – На самом деле, у меня целый букет проблем.

– Давайте начнем с той, что волнует вас меньше всего, рассмотрим ее и двинемся по нарастающей, – предложил Дмитрий Борисович.

– Давайте, – сказал Виталий. – Дело в том, что мне снятся странные сны.

Дмитрий Борисович тяжело вздохнул.

– Мне кажется, я уже понимаю, в чем проблема.

– Это восхитительно, – сказал Виталий. – И это внушает.

– Но для начала помогите мне кое с чем разобраться, – сказал Дмитрий Борисович. – Кто вас ко мне прислал?

– Мое начальство.

Дмитрий Борисович заглянул в бумаги.

– Полковник Васильев?

– Да, именно он.

– И что же послужило причиной?

– Я рассказал ему, что у меня проблемы.

– Сами рассказали?

– Да, – сказал Виталий. – Видите ли, у меня возникли вполне обоснованные сомнения в том, что я могу продолжать свою службу.

– Вы хотите комиссоваться?

– Ни в коем случае, – запротестовал Виталий.

– А тогда чего же вы хотите? Если вы мне это скажете прямо сейчас, это здорово сэкономит время нам обоим.

– Я хочу помощи.

– Это понятно, – сказал Дмитрий Борисович. – Но какая конкретно помощь вам от меня требуется? Вы хотите больничный? Отпуск? Может быть, перевод?

– Нет, меня вполне устраивает текущее место службы.

– Точно?

– Абсолютно.

– Значит, вы на самом деле хотите поговорить со мной о ваших снах?

– Не обо всех, – сказал Виталий. – Только о странных.

– Хорошо, – сказал Дмитрий Борисович. – Расскажите мне о самом странном.

– Я расскажу вам о том, который снится мне чаще всего, – сказал Виталий. – Ночь. Тьма. Сырость. Что-то тяжелое давит на грудь. Я открываю глаза, и в них тут же начинает сыпаться какой-то мусор.

– Давайте, я угадаю, – предложил Дмитрий Борисович. – Вы под землей?

– Да, – подтвердил лейтенант Савельев.

– Боязнь быть похороненным заживо – это очень распространенная фобия, – сказал Дмитрий Борисович. – Она свидетельствует…

– Не-не-не-не, – замахал рукой Виталик. – Дело не в этом. Я под землей, я действительно похоронен, но не заживо.

– В смысле, не заживо?

– В прямом. Я просто прикопан где-то в подмосковном лесу.

– Можете показать точное место?

– Нет. А это важно?

– Я пока не знаю, – сказал Дмитрий Борисович. – Но вы понимаете, что в вашем сне есть логическая нестыковка? Если вы умерли и похоронены не по ошибке, то как вы можете открыть глаза? В вашем сне есть какое-то объяснение этому странному факту?

– Конечно, – сказал Виталий. – В моем сне я – зомби.

– Тогда логика действительно не нарушена. И что происходит дальше?

– Я откапываюсь, – сказал Виталий. – И обнаруживается, что зарыт я не очень глубоко. Кроме того, я гораздо старше, чем сейчас. У меня длинные волосы, борода, большой живот и драный кожаный плащ, под которым я ношу свой дробовик.

– То есть, вы – зомби с дробовиком?

– Ну да.

– А вы уверены, что это именно вы? Может быть, вам снится, что вы кто-то другой?

– Нет, – сказал Виталий. – Во сне я уверен, что я – это именно я. Только старше, чем сейчас.

– С бородой, пузом и дробовиком?

– Да.

– И вы думаете, что эти признаки указывают на ваш возраст?

– Пузо и борода точно указывают, – сказал Виталий. – Вот насчет дробовика я не уверен.

– И что происходит дальше?

– Некоторое время я блуждаю по ночному лесу.

– Неопределенность, неуверенность в будущем, поиск предназначения, – пробормотал Дмитрий Борисович.

– А потом я выхожу из леса, – сказал Виталий. – Я вижу небольшую деревню, и только в одном доме горит свет. В этом доме я встречаю людей, некоторые из которых снятся мне и в других снах.

– И как эти люди реагируют на ваше появление?

– Вполне нормально.

– Несмотря на то, что вы – зомби?

– Ну да, – сказал Виталий. – Видимо, они довольно толерантные ребята.

– Сколько их?

– Трое.

– Можете о них рассказать?

– Один из них – старик. Такой, знаете ли, классический деревенский тип. Телогрейка, валенки, ушанка, берданка.

– Это, видимо, то, каким вы видите себя в старости.

Виталий покачал головой.

– Нет. Однозначно нет.

– Позвольте мне самому выносить суждения, – сказал Дмитрий Борисович. – В конце концов, я – профессионал, и вы у меня на приеме. Что можете рассказать об остальных?

– Второй помоложе, – сказал Виталий. – Этакая канцелярская крыса, маленький, пухленький, всего боится, ничего толком не соображает… По первому впечатлению, субъект довольно неприятный, но что-то мне подсказывает, что он может измениться в лучшую сторону.

– Ваше альтер-эго? – предположил Дмитрий Борисович.

– Я понимаю, что у вас профессиональная деформация и все такое, – сказал Виталий. – Но мне кажется, что вы что-то вообще не в ту сторону