местах расстрелов повсюду на Востоке, имело исключительную важность. Несмотря на это было проведено недостаточно исследований какого-либо из этих Aktionen, характеризовавших немецкую политику осени и зимы 1941 г. Исключение составляет ряд исследований о событиях в Бабьем Яре — уничтожения приблизительно 33 тыс. евреев в овраге к северо-западу от Киева 29–30 сентября 1941 г.³ Я надеюсь, что эта микроистория уничтожения евреев в Ровно в ноябре 1941 г. сподвигнет историков провести исследования других Aktionen того периода, в которых немецкие оккупационные власти проверяли границы допустимого и определяли методы и процессы геноцида на советских территориях.

Профессионализация убийств была сравнима с установлением эффективных методов организованной конфискации и перераспределения материальных ценностей, которые оставались после того, как евреев лишали гражданских прав или убивали. Эта политическая экономика геноцида — неотъемлемая часть истории немецкой оккупации на Востоке и ключевой зависимости немецкой администрации от местных коллаборационистов.

Цель данного исследования резни в Ровно в ноябре 1941 г. состоит не только в том, чтобы лишь рассмотреть сам факт насилия, но и проследить его развитие, изучить его последствия в сообществе, где произошли столь невообразимые акты массового насилия. В своей работе «Totality and Infinity» Эммануэль Левинас определяет акт насилия как онтологическое событие: не только сам факт насилия, но и изменяющиеся жизненные траектории преступников, жертв, равно как и свидетелей, становились связующим звеном в изменениях, происходивших внутри людей в сообществах насилия. «В любой войне применяется оружие, которое поворачивается против тех, кто держит его в руках. Оно устанавливает порядок, от которого никто не может держаться в стороне. Насилие состоит не столько в нанесении увечий и уничтожении людей, сколько в нарушении их целостности. Люди вынуждены играть роли, в которых они больше не узнают себя, насилие заставляет их предавать не только свои обязательства, но и собственное естество»⁴.

В своей книге — результате более чем десятилетних исследований в архивах России, Украины, Израиля, Польши, Германии и Соединенных Штатов, дополненных интервью с выжившими и их семьями, я исследую микроисторию немецкого Aktion в Ровно, в Украине с 7 по 9 ноября 1941 г. Я приложил все усилия, чтобы соединить воедино, в основном, неопубликованные свидетельства очевидцев о преступниках, свидетелях и выживших евреях, с целью воссоздать ужас отдельного немецкого Aktion, типичного для Украины осени и зимы 1941 г.

В целом данные неопубликованные свидетельства происходят из четырех основных источников. Во-первых, в Государственном архиве Российской Федерации (ГАРФ) в Москве находится коллекция Чрезвычайной государственной комиссии (ЧГК), которой была поставлена задача сохранения советской институциональной памяти об опыте войны на советских территориях⁵. Эти центральные архивные фонды также хранятся на республиканском уровне в Киеве, в Центральном государственном архиве общественных организаций Украины (ЦДАХОУ) и на местном областном уровне в Государственном архиве Ровенской области (ДАРО). В Киеве также располагается Государственный архив Службы безопасности Украины (Архив СБУ), где находятся материалы о мероприятиях советской тайной полиции по расследованию военных преступлений и поиску преступников, со свидетельствами очевидцев, анализом вещественных доказательств и т.п. Вспомогательные материалы были взяты из других украинских архивов, в особенности немецких фондов под названием «Округ Галиция», хранящихся в Государственном архиве Львовской области (ДАЛО).

Также крайне важны свидетельства очевидцев, хранящиеся в архиве Еврейского исторического института (ŻIH) в Варшаве (Польша). Они были дополнены схожими свидетельствами, хранящимися в Яд ва-Шеме в Иерусалиме. Значительное количество документов также было собрано в Мемориальном музее Холокоста Соединенных Штатов, Исследовательском институте идиша YIVO в Нью-Йорке и Институте визуальной истории и образования фонда Шоа.

Наконец, в начале 1960-х гг. западногерманским правительством была создана Центральная администрация государственного следственного управления по расследованию преступлений национал-социалистов (Zentrale Stelle der Landesjustizverwaltungen zur Aufklärung nationalsozialistischer Verbrechen) в Людвигзбурге. Это учреждение стало основным следственным органом Федеративной Республики Германия по расследованию преступлений нацистского периода. Среди материалов расследований имеются допросы нескольких немецких солдат и полицейских, принимавших участие в ровенском Aktion.

 

 

1. СРАВНЕНИЕ ХОЛОКОСТА НА ВОСТОКЕ И ЗАПАДЕ: ПОЛИТИЧЕСКАЯ ЭКОНОМИКА ГЕНОЦИДА

 

В начале 1945 г. американская военная разведка (Управление стратегических служб) внедрила несколько своих немецкоговорящих тайных агентов в лагеря для военнопленных немецких солдат. И хотя агенты не смогли добыть таким образом большого количества ценных сведений, предварительные отчеты дают нам захватывающую характеристику массовой культуры солдат вермахта на пороге поражения, в частности: «Влияние… нацистской пропаганды, которая, очевидно, была сконцентрирована на антибольшевистской линии и, несомненно, оказалась крайне успешной. У военнопленных имеются гротескные представления о США, но то, что они думают об СССР, это просто фантастика. Нормальный человеческий мозг должен автоматически отринуть подобные фантазии, но нацистская пропаганда преуспела в преобразовании нормальных способов мышления в нездоровые фантомы»⁶. Сотрудники разведки США с тревогой отмечали, что «влияние антисемитизма просто разрушительное»⁷. Так, в разговоре с секретным осведомителем один немецкий военнопленный заметил: «Поляки будут благодарить нас за то, что мы истребили их евреев»⁸.

Вторая мировая война оставила мощный отпечаток везде, где существовала немецкая оккупация. Семьдесят лет спустя окончания войны мы еще не начали постигать природу и очертания этого отпечатка, всю глубину последствий оккупации. В сущности, то, о чем я говорю, является распространенной культурой ненависти под названием «Жидокомунна», мнимым «еврейско-коммунистическим заговором», который использовался с целью оправдания геноцида евреев как части немецко-украинской войны сопротивления против советской власти.

 

НАЦИСТСКАЯ ПРОПАГАНДА ПРОТИВ «ЖИДОКОМУННЫ»

 

Три основных элемента отличали Холокост на Востоке от Холокоста в Западной и Центральной Европе. Во-первых, его представляли общественности как войну за