вдовца и пытающейся соответствовать стандартам, установленным его первой женой.

К его облегчению, ему не пришлось этого делать. Сержант по кадрам назначил его в то, что должно было стать совершенно новой командой. Командиром был сержант по имени Хайнц Науманн. У него были повязки на шее и левой руке — и, возможно, между ними тоже. “Ожоги. Становится лучше, — лаконично сказал он. На комбинезоне у него был Железный крест Первого класса и значок за ранение. Тео знал, что рано или поздно значок с ранением тоже настигнет его.

В отличие от этого, водитель только что закончил обучение. Его комбинезон не был выцветшим и бесформенным; вы могли порезаться о его складки. Он был крупным парнем с темными волосами, который двигался как спортсмен. Его звали Адальберт Штосс.

Тео был из Бреслау, далеко на востоке. Науманн приехал из Вены. Штосс был родом из Гревена, небольшого городка за пределами Мюнстера. “Удивительно, что мы можем понимать друг друга”, - сказал он с усмешкой.

Ухмылялся он или нет, но он не шутил. Что касается Тео, то у Штосса и Науманна были разные странные акценты. Они, наверное, тоже думали, что он говорит забавно. “Мы справимся”, - сказал Хайнц.

“О, конечно”. Адальберт продолжал ухмыляться. Он казался настолько счастливым, насколько это было возможно, что сбежал из бейсика и вышел, чтобы присоединиться к взрослым на фронте или, по крайней мере, рядом с ним. Тео уже видел подобную реакцию раньше. В большинстве случаев это проходило, как только новичок видел свое первое тело с оторванной головой. Тренировка была тяжелой работой, не говоря уже о скучной, но тебя там почти никогда не убивали. С другой стороны, в реальной войне…

“Я надеялся, что они дадут мне Panzer III", — сказал Науманн. “Но нет — это другой II”. Он посмотрел на забинтованный палец Тео. “Но ты ведь не жалуешься, не так ли?”

”Не прямо сейчас", — разрешил Тео. В танке III радист сидел впереди, рядом с водителем. Он также обслуживал установленный на корпусе пулемет. Это было бы не очень весело с плохой рукой. Затем снова… “Танк III, вот это настоящая боевая машина”.

“Я знаю, я знаю. Вот почему я хотел его получить, — сказал сержант. Наряду с двумя пулеметами на Panzer III была установлена 37-мм пушка. В отличие от 20-мм пушки Panzer II, которая стреляла только бронебойными боеприпасами, у более крупного оружия тоже были осколочно-фугасные снаряды. Это делало его намного более полезным против пехоты на открытом пространстве.

Panzer III также имел более толстую броню и мог похвастаться более мощным двигателем. Танк III был настоящим танком. Танк II был учебной машиной. О, ты мог бы бороться с этим. Вермахт сражался с ним и с еще меньшим, более легким танком I с тех пор, как фюрер отдал приказ о вступлении в Чехословакию, более шести месяцев назад. Но было бы неплохо иметь боевую машину, которая соответствовала бы тем, которые использовал враг.

Было бы неплохо. Танков IIII все еще было мало, в то время как было много ИИ, и даже в наши дни довольно много немного устаревших ИИ. (Были также танковые IV, которые несли короткоствольную 75-мм пушку и предназначались для поддержки пехоты, а не для атаки вражеской бронетехники. Во всяком случае, там должны были быть танковые капельницы. Тео не думал, что когда-либо видел такого.)

“Я знаю, что я делаю в A II”, - сказал Стосс. “Они никогда не позволяли нам водить III на тренировках. Большая часть практики, которую мы получили, была на шасси танка I без башни — вы, ребята, знаете, что я имею в виду”.

Тео кивнул. Как и Хайнц Науманн. То, что вы использовали на тренировках, было настолько дешевым, насколько вермахт мог сойти с рук и все еще выполнять свою работу. Тео сомневался, что какие-либо танковые дивизии находились в радиусе ста километров от тренировочной базы. Ты не тренировался с этими малышами — ты втянул их в драку.

Нетерпеливый, как щенок, Адальберт спросил: “Вы знаете, куда они собираются нас бросить, сержант?”

“Нет", ” ответил Науманн. “Что касается генералов, то мы просто пуля. Укажи нам на врага, и мы опрокинем его.”

Или он сбивает нас с ног. Тео вспомнил, как противотанковый снаряд попал в моторный отсек его старого танка II. Он вспомнил, как открыл аварийный люк и не увидел ничего, кроме пламени. Вместо этого он последовал за своим командиром танка через люк башни. Людвиг не продвинулся дальше. У Тео был — что не помешало этой пуле найти его чуть позже.

Новый Panzer II выглядел так же, как тот, что сгорел. Место Тео находилось за башней, прямо перед переборкой, отделявшей боевое отделение от того, в котором находился двигатель. Он не мог видеть снаружи. Запахи были знакомыми: масло, бензин, порох, кожа, металл, пот. Он не чувствовал особого запаха затянувшегося страха, что говорило о том, что этот танк не видел много боевых действий.

Он начал возиться с радио. Независимо от того, что утверждал производитель, каждый набор был разным. Хайнц Науманн что-то сказал. Тео проигнорировал это. Действительно, он почти не слышал этого: как и радио, он хорошо умел отключать все, что его непосредственно не касалось.

Иногда он отключался от вещей, которые действительно его беспокоили. Науманн снова заговорил: “Я спросил, все ли в порядке?”

“Э-э, похоже на то”. Тео вернулся в мир.

"хорошо. В следующий раз будь повнимательнее, хорошо?”

“Как скажете, сержант”, - ответил Тео. Людвиг тоже пытался поддерживать с ним связь. Иногда это срабатывало, иногда нет. Когда Тео заинтересовался радио или тем, что происходило в его собственной голове, все остальное могло пойти прахом.

На следующее утро они поехали на запад, к фронту. Науманн ехал, стоя, высунув голову и плечи из башни. Вот как должен был действовать командир танка, когда он не был в бою. Многие командиры выглядывали наружу, даже когда их машина была в действии. Обзорные иллюминаторы в башне просто не позволяли вам видеть достаточно. Поговаривали о строительстве танка II с подходящим куполом для командира. У танка III был один. Как и многие иностранные танки. Не второй, пока нет.

У Тео была еще одна причина любить то, как Хайнц все делал. Когда люк был открыт, до него дошло немного мягкого весеннего воздуха. Затем пуля просвистела мимо Науманна. Командир нырнул обратно в башню быстрее, чем вы могли пукнуть. “Бронетанковая стой!” — крикнул он.

“Остановка", ” сказал Адальберт Штосс и нажал на тормоза. Вместо того чтобы использовать механизм перемещения, Хайнц вручную установил башню в нужное положение с помощью двух ручек с внутренней стороны. Пулемет прорычал несколько коротких очередей по… чему-то, по… кому-то. Тео ничего не видел, так что, кроме выстрела, он понятия не имел, что происходит. Не считая