главенствующей силы или провокатора, а лишь вырвавшаяся наружу злобная и хаотичная природа Ксеносов, наседавших сплошной волной безумия и разрушения. Ситуацию усугубили атаки других недругов Империи, поспешивших воспользоваться положением. Только неистовое упорство помогло воинам Форруса и немногим раздробленным частям Императорской Армии выжить в той мясорубке, перегруппироваться и с боем отступить в Систему Солус, с невероятной быстротой укреплённую для отражения нашествия, продолжения которого так и не последовало.

Целые космические флоты и легионы солдат были потеряны для Первородных и их союзников, но Хадерн выжил, окровавленный и разъярённый поражением. То, что «Голос Ордена» спасся, когда многие из его собратьев пали в боях, в глазах служителей ордена Тёмных Рыцарей стало очередным знаком того, что Всевышний наблюдает за ними. Из Цитадели Вечности на далёкой Земле он огласил смертный приговор захватчикам. Миллиарды лет никому не удавалось так ранить брата Тёмного Короля и его дух кипел от жажды мести. Почти сто тысяч лет он жаждал пролить кровь Ксеносов и швырнуть их вопящие души к трону Тёмного Жнеца. Теперь он сделает это – в этом не было никаких сомнений. Тысячелетия разведки, планирования и подготовки дали свои плоды. Рыцари досконально изучили систему обороны Антимарской Системы и выпытали неизмеримо полезные сведения у пленных Кромархов. Благодаря подрывной деятельности агентов Ордена их враги грызлись друг с другом, в то время как Хадерн становился всё сильнее.

Возвышающийся над собравшейся армией «Голос Ордена» в своих древних доспехах казался воином из легенд и был воплощением силы и харизмы. Сегодня он предстал перед всеми настоящим колоссом ростом около сотни футов, наглядным доказательством того, что пришло время Перворождённых и что он владеет чрезвычайно сильными инструментами убеждения. Его броня, закалённая в пламени монументальных вулканических кузниц Иторры, является настоящим воплощением недосягаемого для большинства других Расс мастерства в кузнечном деле. На его поясе был закреплён таинственный артефакт в форме эфеса меча с навершием в виде драконьей головы, чёрной рукоятью и гардой в виде крылатой фигуры тотемного зверя Ордена. Он был способен обретать любую форму по желанию хозяина и подчёркивал характер Настоятеля как Бога разрушительной силы.

Облачённые в тяжёлую броню, мрачные телохранители Хадерна в шлемах с металлическими гребнями и сияющими красными камнями на месте оптических сенсоров представляли собой не менее внушительное зрелище. Вокруг Настоятеля и его личных стражей распространялось грозное красное сияние и их массивные фигуры были окутаны языками красного колдовского огня и клубами чёрного дыма, а драконьи символы ордена на нагрудниках источали магическую энергию. Несмотря на сдерживаемый гнев, который видели наблюдавшие за ними, физическое совершенство огромных фигур Бессмертных, свойственное всем Первородным, лишали видевших их вблизи дара речи, а суровое бородатое лицо Хадерна казалось маской устрашающей ярости. Ветер развевал великолепный чёрный плащ необъятных размеров, прикованные цепями сверхъестественные реликвии ордена лязгали о доспех, скрежетавшие об адамантий зачарованные пергаменты шептали о воинской доблести, но символ его власти – корона из тёмного металла, сидела на голове, как влитая.

Огромная гордость заставляла чаще биться сердце Настоятеля. Ни один из собравшихся воинов не выказывал ни малейших признаков слабости или нерешительности. Их ощущения были как на ладони благодаря сверхчувствам Хадерна, столь же очевидные для него, как и их физические особенности. Он чувствовал их жажду битвы. Он видел, как в груди каждого из них горел огонь, способный разжечь ярость, простирающуюся далеко за границы понимания простых смертных. Для его сверхсознания всё было видимым, наполненным энергиями, которые опутывали этот мир и всё Мироздание.

Быстро окинув взглядом собравшееся воинство, он заговорил. В этот момент все прекратили свои разговоры и перешёптывания и принялись слушать. Даже один Бог представлял собой внушительное зрелище, а громадная армия, возглавляемая сотнями подобных ему и подавно станут событием, которое они запомнят на всю жизнь. По многим причинам.

Преисполненный праведным гневом, он подкреплял свои слова решительными жестами. Голос Бессмертного не нуждался в усилении, он разносился над собравшейся армией подобно вулканическому грохоту и его слова без труда достигали самого дальнего края площади. Его речь транслировалась на каждом мире Империи Первородных в этой галактике, в каждом городе этой несокрушимой Империи, и каждое его слово записывалось для потомков.

– Воины Тёмного Лорда! – прогрохотал великан. Мощный голос был наполнен властностью, притягивая к себе внимание и заставляя ему верить.

– Мы стоим на пороге великой войны. Вскоре мы вступим в первое сражение из череды многих. Сойдёмся в бою с теми, кто тысячелетия назад захватил наши миры и жаждет и дальше держать их в зловонном мраке ереси. Ради своих низменных интересов они и поныне продолжают осквернять их и не желают отдавать ни пяди тех некогда священных мест. Мы здесь, дабы освободить их от этого ужаса, и вернуть порядок и свет Универсума в те давно потерянные земли!

Хадерн убеждал не только словами, но и тоном, которым их произносил. Он был прирождённым оратором: его глубокий стальной голос давал тем, кто слышит его понять, что он абсолютно уверен в том, что говорит и выдавал поразительный даже для Бессмертных интеллект и способность к пылкой риторике, чья сила могла соперничать с работами величайших духовных лидеров Альянса.

– Миры Альянса находятся в осаде, но Всевышний по-прежнему поддерживает нас, а дух Высших Расс, поклявшихся защищать и оберегать своих младших собратьев пылает всё также ярко. Нам суждено не терпеть поражения, а завоёвывать, упорно идти вперёд, несмотря на любые трудности. Нам суждено побеждать в борьбе за господство над дарованной нам Мультивселенной!

Когда Хадерн говорил, казалось, будто говорит сам Тёмный Король. Он обладал аурой сверхъестественной мощи, которая обволакивала его и всё, к чему он прикасался, и преобразовывала не только речь, но и её восприятие. Собравшиеся на площади воители даже самых могучих Расс вслушивались в каждое сказанное им слово, словно от этого зависело их спасение. Как никто другой, Хадерн заставлял поверить, прежде всего, в самих себя.

– Сегодня мы сделаем первый шаг на пути к своей благородной цели! Это важный шаг! Мы должны отбросить всякое милосердие к врагу и вести себя с твёрдостью,