соприкосновение из-за того, что металл и камень лежали рядом, а когда мебель начала трястись, столкнулись.
Взрыв намечался знатный, с этим помещением можно было попрощаться, но я намеревалась все уладить.
— Элейна, нам надо уходить, — Онтэрго встал рядом и хотел схватить за руку, но я резко вскинула ее вверх и предупреждающе шикнула:
— Не мешай. Уходи сам.
Нейтрализовать опасные потоки магии этих элементов помогут рубины. Не сразу, конечно. Есть вероятность, что не успеют, но рискнуть следовало.
Я ментально потянулась к ячейке, где хранились эти камни. Они тут же отозвались, вняли приказу, начиная наращивать силу, подпитываясь от меня.
Желтое пламя с зелеными язычками на столешнице превратилось в сферу, неуклонно расширявшуюся. Через мое тело проходили потоки колоссального тепла и жгущей энергии.
Времени мало! Не успеваю…
И тут сфера схлопнулась. Обжигающие волны магии хлынули во всех направлениях, испепеляя и круша. Я бы тоже стала их мишенью, но Марэк толкнул меня вниз, на пол, заставляя потерять концентрацию и связь с рубинами, и сам рухнул сверху, придавив своим весом, точно плитой из железного дерева. Будто в замедленном действии я видела, что моему спасителю досталось: желто-красное поле буквально облизало его, но не прошло глубже, наткнувшись на мощную родовую защиту (кто бы и когда бы ее ни поставил — настоящий гений). А потом сверху на нас посыпались обломки мебели, опытных материалов и оборудования.
Один из крупных кусков стукнул Онтэрго по голове. Студент глухо простонал и потерял сознание. Кровь из рассеченного затылка испачкала мой халат.
— Замечательно, — прохрипела с сарказмом я, пытаясь пошевелиться. Нет, выбраться из-под этой обмякшей горы, ставшей раза в два тяжелее, так же невозможно, как сопрячь золото и уголь.
Благо, на помощь звать не потребуется. Сигнализация выла во всю мощь. Клянусь силой, сюда уже вовсю спешат.
***
Ректор Бий, жестикулируя длиннющими руками, кричал на меня уже, должно быть, минут двадцать. Столько красочных эпитетов, метких резюме и жутких предсказаний сыпались на мою бедную головушку, но, поскольку это был уже третий сеанс выговора за минувшие двое суток, устрашающего, воспитательного и парализующего воздействия на меня слова начальства не имели.
Моя лаборатория, хоть и была разгромлена, восстановлению подлежала. Рубины все же помогли. Ее закрыли на ремонт, так что экспериментировать придется дома, а вот практикумы у студентов пока отменяются.
Алишу едва не рассчитали, но я вступилась за помощницу, заявив, что главная вина лежит на мне. Впрочем, девушка не торопилась возвращаться под мое крыло. И я ее понимала: хоть раз испытавший на себе силу драконьего гнева еще долго будет избегать представителей этой расы. Конечно, я извинилась, но Джорд продолжала относиться ко мне с опаской.
Однако больше всего последствий от взрыва испытали мы с Онтэрго. Марэк оказался в лапах целителей с сотрясением головного мозга и магической травмой средней степени тяжести, а я — в кабинете ректора, претерпевая выволочку за выволочкой.
По крайней мере, меня не уволили…
— … И именно по вине вашей вопиющей безответственности, — надрывался раскрасневшийся от бешенства ректор, — Марэк потерял память, а его отец сегодня сообщил, что намерен засудить меня, вас и вообще всю академию!
— Что? — встрепенулась я, поерзав в жестком кресле, вернув внимание начальству.
— То! — прогремел Бий. — Да, дарх вас подери, Элейна, — он стукнул кулаком по столу. От всплеска вырвавшейся силы бумаги, лежащие на нем, разлетелись по углам кабинета почерневшими клочками пепла. — Сказал, что засудит. И засудит! У него возможностей почти столько же, сколько у императора.
— Я про память Марэка, — уточнила, сглотнув.
— Он потерял ее, Элейна! Слетели все блоки, теперь парень неуравновешен, временами агрессивен, едва помнит, кто такой. Про взрыв — вообще ничего. Короче, гарнизон потерял лучшего бойца, мы — лицо и, возможно, будущее. И все это — из-за вас! — дрожащий указательный палец начальства вытянулся в мою сторону.
Я нервно потерла лоб.
Странно. Алиша работала над простейшим артефактом, который с закрытыми глазами может сделать любой выпускник — «ясностью памяти». Как любопытно, однако: взбунтовавшиеся поля изменили свойства родонита на прямо противоположные. Это немедленно стоит изучить…
— В ваших силах все исправить, магистр, — добавил ректор, возвращая меня в реальность.
Я изумленно воззрилась в красное вытянутое лицо с мясистым носом, на кончике которого застряли очки, маленькими черными злыми глазами и сурово поджатыми тонкими губами.
— В моих? — переспросила в недоумении.
— Именно. За Марэком нужен круглосуточный присмотр. Кроме того, юношу требуется подготовить к выпускным экзаменам, вспомнив с ним всю программу, заново научить концентрации и, разумеется, подтянуть в артефакторике, которую ему грозит завалить.
— Я это все должна делать? — не веря своим ушам, я ткнула себя пальцем в грудь.
— Вы виновны. Виновны, не отнекивайтесь! Вот вам и расхлебывать, — отрубил жестко Домар Бий.
— Его отец вполне может нанять специалистов…
— О нет, магистр! Я поклялся герцогу, что раз уж мы напортачили, нам и исправлять. И если все получится и мы реабилитируемся, то есть огромный шанс, что иск он отзовет.
— Что за бред, господин ректор? — закипела я, вскочив с места. — Я предлагала Марэку уйти, он не послушался, сам полез под взрыв…
— И спас вас, Элейна. Имейте совесть.
— Мне ничего бы не было!
— Вы уверены в этом?
К сожалению, уверенностью в этом похвастать не могла. Очень может статься, получила бы такой откат, что лишилась магии на полгода или год… Что смерти подобно.
Смутившись, чувствуя острое сожаление, я села, выдохнула, сцепила руки на коленях. Ректор продолжил:
— К Марэку обязательно вернется память, целители настроены оптимистично. Нам лишь нужно выиграть время. Поэтому вы станете ему мамочкой, наставницей, сиделкой и диктатором. Поселим его к вам…
— Что? А как же моя…
— Умерьте свой драконий пыл, Элейна. О своей репутации надо было раньше переживать, когда устроили этот взрыв.
— Я устроила?
— Все, хватит! — рявкнул Бий и вновь стукнул кулаком по столу.
Хотя да… Устроила я. И теперь придется вооружиться ложкой побольше и расхлебывать все это. Вот говорил же мне папочка: держи себя в руках, стоит один раз сорваться, и полжизни в драконий сортир спустишь.
— И вы извинитесь перед генералом Онтэрго лично. Скажете ему, что обязаны его сыну жизнью… Ладно, не жизнью, здоровьем.