зубы от холодного приема. А потом улыбнулась, взмахнула ладонями и трепещущими рукавами, и идеально подобранные мужчины-люди внесли огромные подносы с шелковыми скатертями в комнату за ней.

— Что это?

— Подарки, — невинно ответила его сестра, люди опустились на колени перед его троном, протягивая подносы. — Было бы оскорбительно прийти к самому богатому дракону Азии без платы.

— Ты должна чего-то сильно хотеть, раз пришла с взяткой, — ответил Ён, стуча задумчиво пальцем по древней кости на подлокотнике трона. — Хорошо. Скажи своим рабам оставить подношения и идти. Дела драконов — не место для людей.

Белая Змея посмотрела на смертное дитя у него на коленях. Ён в ответ властно опустил ладонь на чуть липкие волосы дочери, погладил ее, как кошку, глядя в глаза сестре.

— Конечно, — сказала она, хлопнула в ладоши. Слуги поклонились и ушли, закрыв за собой двери, оставив драконов наедине.

— Даю минуту рассказать, почему я не должен тебя убивать, — сказал Ён, когда они остались одни.

— Разве так общаются с единственной из твоей семьи? — ответила Белая Змея, недовольно приподняв голову, перестав играть невинность.

— Ты для меня — нарушитель. Я изгнал тебя из своих земель восемьсот лет назад. Я не впустил тебя последние десять раз, когда ты просила письменно. Почему ты решила, что я передумал теперь?

— До меня дошли слухи, — ответила Белая Змея, ее глаза цвета Желтого моря — отражение его глаз — посмотрели на девочку на его коленях. — Видимо, верные.

Ён молчал. Он сидел и гладил волосы девочки, пока она играла со счетами. Его сестра не смогла долго это терпеть.

— Серьезно, брат? — прорычала она, его дочь вздрогнула. — Ты удочерил человека? Ты не подумал, как от этого будешь выглядеть для остального мира?

— Остальной мир меня не волнует.

— А должен, — отчаянно сказала она, хотя он не знал ее достаточно хорошо, чтобы понять, было это игрой или настоящими эмоциями. — Ён, брат, ты — единственный дракон в мире, который настаивает на правлении в одиночку. Все остальные кланы правят вместе, работают вместе, и не зря! Современная страна, большая, как Корея, слишком велика для одного дракона. Ты собрал смертных, но они не заменят настоящую семью. Тебе нужен тот, кто понимает, как ты думаешь, еще один дракон, который может помочь с бременем…

— Когда ты «помогала» мне в прошлый раз, меня ударили в спину, — напомнил он.

— Ты был слаб, — сказала его сестра, словно это все объясняло. — Ты сделал бы так со мной.

— Не сравнивай меня с собой.

— Но мы одинаковые, — сказала она, улыбнувшись красными губами. — Ты убил Отца, когда он был слабым.

— Я убил Отца, потому что он губил нашу территорию, — сухо ответил Ён. — А потом, когда я еще истекал кровью от своей победы, ты вонзила коготь в мою спину, попыталась забрать ее у меня, но я все еще победил, — он оскалился. — Это делает тебя предательницей и неудачницей.

— Это было тысячу лет назад, — отмахнулась Белая Змея. — Мы оба тогда были другими драконами, и ты не понимал, что я могу предложить.

Она закончила, убрала шелковую ткань с ближайшего подноса, принесенного ее людьми. Под шелком были десять одинаковых статуй свернувшегося дракона, каждая была примерно в фут высотой, покрытая металлом, который казался издалека золотом, но был чеканной бронзой. Ён это знал, потому что у него были такие статуи. Они были частью Тысячи Драконов, дани, которую заплатило его отцу древнее Корейское королевство Когурё, чтобы дракон не сжигал их поля. Он все равно сделал это, потому что его отец не понимал, как сдерживаться, потому Ён убил его. Зачем править землей, если сжигаешь ее? Но он сохранил хорошо сделанные статуи. Они были разбросаны в хаосе после смерти его отца, но он смог найти почти все за века с тех пор. Как бы он ни искал, он не смог завершить сбор. Теперь он видел, почему.

— Ты их забрала, — прорычал он.

— Мне нужно было что-то взять, — возмутилась его сестра. — Ты забрал остальное. Но смотри, — она убрала шелк с оставшихся трех подносов. — У меня тут последние сорок, все такие же идеальные, как в ночь, когда я украла их из сокровищницы отца. Это должно завершить твою коллекцию. Я знаю, как тебе это нравится, потому что понимаю тебя так, как ни один смертный не может.

— Ты понимаешь только шанс, — сказал Ён, отводя взгляд от сияющих статуй. — Думаешь, меня победить безделушками?

— А разве нет? — Белая Змея кивнула на стены в сокровищах. — Ты ценишь свои безделушки.

— Не выше своей жизни, — рявкнул Ён, потеряв терпение. — Ты честно думала, что это сработает? Ты не вернешься. Я убил отца и забрал его землю, чтобы не сталкиваться с такими существами, как ты. Я работал без устали тысячу лет, чтобы построить королевство, где я — единственный дракон, из-за которого нужно переживать, Зачем мне портить это счастье такой отравой, как ты?

— Потому что я нужна тебе, — Белая Змея смотрела ему в глаза. — Мир — это не только Корея. Кланы драконов меняются. Бетезда Хартстрайкер размножается с поражающей скоростью. Все те юные драконы жаждут земель, и они не могут сделать больше земель. Если они решат напасть, ты будешь один.

Ён оскалился.

— Думаешь, я боюсь щенков, которым всего сто лет?

— Угроза может быть любой, — возразила Белая Змея. — Мир полон новых врагов и новых фронтов, ты не справишься со всем сам. Я не равна тебе по силе или огню, но я годами в изгнании завоевывала место при дворе Цилиня в Китае, построила связи с несколькими главными европейскими кланами. Я знаю нынешнюю политику, что они затевают. Я могу помочь.

— Бред, — Ён посмотрел на нее свысока. — Помочь ты можешь только себе.

— Но я…

— Хватит, — он встал. — Аудиенция завершена. Уходи с глаз долой и не возвращайся.

Его сестра с шипением вдохнула, как делала в юности. Да, потом последовал взрыв.

— Думаешь, ты справишься без меня? — взревела она. — Ты даже не знаешь, что они говорят! Остальные кланы думают, что ты безумен, живешь тут один с бесконечными коллекциями и сотнями смертных. Я защищала тебя, потому что ты — моя плоть, но теперь я думаю, что они правы, — она указала на ребенка на его руках. — Посмотри на себя! Играешь с этим глупым и грязным мелким существом, словно она твоей крови. Только безумие может объяснить это. Она даже не милая.

Белая Змея нахально