Измени структуру, и она сама впустит яд в свой дом.
От шёпота Михея вода забурлила и пошла искрящимися волнами. С холма было хорошо видно, как почернела листва, на раскидистых деревьях. Защита рухнула, и мы смогли проникнуть в дом.
Проекцию Татьяны, точнее то, что от нее осталось, мы нашли в ванной комнате. Михей вытащил пробку и бурая вода с шипением ушла в сливное отверстие.
– Огонь скроет следы, – кинул он зажигалку рядом с мумией, лежавшей в пустом джакузи. – Курила в ванной, – заржал он и я почувствовал, как перехватило дыхание. Тьма.
– Я хотела бы уйти, – держалась за голову Татьяна, отчаянно пытаясь вызвать жалость начальника. – Отчеты, не вовремя. Поищи в сумочке таблетку и вперед. – Не могу, – прошептала она перекошенным ртом. Ноги обмякли, и Татьяна рухнула, ударившись виском об угол стола. Боли не было. Лишь внутренняя тишина и холод. Скорая, реанимация и серый муж. – Страховка и даже компенсация быстро закончатся, а вы еще молод. Увезите ее на родину, там ей обеспечат нормальный уход. Она годами может пребывать в таком состоянии, а может покинуть вас и на следующей недели. Все непредсказуемо, кроме одного, она уже не станет человеком. Та, которую вы любили, растеклась по ковру начальника, как бы грубо это не звучало. Чем быстрее вы примите истину, тем легче пройдет принятие. – Инсульт, но она была так молода, энергична… – От этого никто не застрахован, – пожал плечами доктор. «Мразь, – думала Татьяна, глядя на измученное лицо матери. – надо было выжать его в первую очередь». Свет померк, и она вновь предстала перед горбатыми псами, привычное «фас» и ухмыляющееся лицо человека в оранжевом жилете. «Давайте, милый, жмите. В этой дамочке еще явно, что-то осталось, но не переусердствуйте, завтра я опять приглашу ее в свой дом», – издевался над ней Михей и багряные жилы пульсировали на его толстой шее.
– Поздравляем вы вышли из комы, переосмыслили свою жизнь, разобрались в законе сохранения энергии и даже проявили не дюжую смекалку, – повисла надо мной женщина в строгом сером костюме. Завтра ждем вас к двенадцати, выспитесь как следует. Теперь это ваше рабочее место. Вы готовы. – Да, – обреченно согласился я, помня слова Михея о выборе и серых кабинетах. – Аня, проводи Вячеслава Максимовича и подготовь к утру всю документацию. Легкий ветерок принес запах цветущей черемухи и только сейчас до меня дошло – я вернулся.
– Я хотела бы уйти, – держалась за голову Татьяна, отчаянно пытаясь вызвать жалость начальника. – Отчеты, не вовремя. Поищи в сумочке таблетку и вперед. – Не могу, – прошептала она перекошенным ртом. Ноги обмякли, и Татьяна рухнула, ударившись виском об угол стола. Боли не было. Лишь внутренняя тишина и холод. Скорая, реанимация и серый муж. – Страховка и даже компенсация быстро закончатся, а вы еще молод. Увезите ее на родину, там ей обеспечат нормальный уход. Она годами может пребывать в таком состоянии, а может покинуть вас и на следующей недели. Все непредсказуемо, кроме одного, она уже не станет человеком. Та, которую вы любили, растеклась по ковру начальника, как бы грубо это не звучало. Чем быстрее вы примите истину, тем легче пройдет принятие. – Инсульт, но она была так молода, энергична… – От этого никто не застрахован, – пожал плечами доктор. «Мразь, – думала Татьяна, глядя на измученное лицо матери. – надо было выжать его в первую очередь». Свет померк, и она вновь предстала перед горбатыми псами, привычное «фас» и ухмыляющееся лицо человека в оранжевом жилете. «Давайте, милый, жмите. В этой дамочке еще явно, что-то осталось, но не переусердствуйте, завтра я опять приглашу ее в свой дом», – издевался над ней Михей и багряные жилы пульсировали на его толстой шее.
– Поздравляем вы вышли из комы, переосмыслили свою жизнь, разобрались в законе сохранения энергии и даже проявили не дюжую смекалку, – повисла надо мной женщина в строгом сером костюме. Завтра ждем вас к двенадцати, выспитесь как следует. Теперь это ваше рабочее место. Вы готовы. – Да, – обреченно согласился я, помня слова Михея о выборе и серых кабинетах. – Аня, проводи Вячеслава Максимовича и подготовь к утру всю документацию. Легкий ветерок принес запах цветущей черемухи и только сейчас до меня дошло – я вернулся.
