Ольга Соловьева Меир. Встреча с котом

Той гордости, которая….

Благодарю….

За тринадцать дней до Нового года отряд маленьких ангелов-стажеров с еще неокрепшими крыльями и неуклюжей походкой вышел из резиденции Деда Мороза, прижимая к себе по семь писем. Это было их последнее задание в качестве стажеров, после первого января, когда последний ребенок из их списка откроет свой подарок, они поднимутся на первый ранг.

Хруст снега под их маленькими ножками вызывал у них радостный смех и они, воспользовавшись этим, играли шагами веселую новогоднюю мелодию, подпевая тонкими голосами и прерываясь на хихиканье, когда кто-то не попадал в такт. Этим кем-то всегда была самый маленький ангел – Меир. Возраст у нее был такой же, как и у всех стажеров, даже днем раньше. Да, по годам, она даже была старше, но ее все равно считали самой маленькой из-за ее роста и неуклюжести. Маленькие светлые волосы всегда были заплетены в две косички, которые едва-едва доставали до лопаток. Крылья у нее были маленьких размеров, и из-за этого отрыв от земли выглядел неуклюже. Ангелы один за другим взлетали в небо, не переставая петь и задорно хихикать. Меир заворожено смотрела, как они лавировали в небо, приближались к земле и крыльями поднимали снег, создавая искусственный снегопад. Они звали ее присоединиться к ним. Меир разбежалась, расправила крылья и, слегка приподнявшись над землей, вновь опустилась. Остальные перестали петь и хихикать, они застыли в небе, ожидая, когда Меир взлетит. Ее полет всегда был неровным, взлет – не с первого раза, но всегда все ждали, когда она взлетит, окрепнет в воздухе и после разлетались по своим делам. На этот раз все было в точности, как и всегда: Меир взлетела с третьей попытки, набрала высоту и улыбнулась своей милой улыбкой каждому ангелу. Они сразу разлетелись по своим заданиям.

Меир летела медленно, крепко держа в руках семь конвертов. Весь год она мечтала об этом дне. И сейчас, освещаемая каждой звездой, она не могла поверить, что это происходит с ней. Целый месяц до этого ответственного шага Меир бегали по резиденции, разнося теплый какао в больших кружках, ставя их на стол помощникам Деда Мороз, пытаясь при этом заглянуть и прочитать, какое желание было записано в очередном письме. От них не закрывались и ничего не прятали, потому что все письма выбирались для них случайным образом из груды остальной почты. Меир поднималась на цыпочки и жадно читала строчку за строчкой, не забывая при этом вытаскивать из кармана своего платья по маршмелоу и с наслаждением класть его себе в рот. Она любила эти маленькие зефирки, всегда носила их в своем кармане и при любом удобном случае доставала их и ела.

Вчера всех ангелов-стажеров освободили от их обязанностей и дали один день выходного перед выполнением задания. Из всех в резиденцию пришла только Меир. Она налила себе чашку какао и насыпала в него много зефирок, подошла к камину и встала спиной к нему, крепко держа в руках чашку. Она знала, что через тринадцать дней вернется, но все равно пыталась запомнить каждую деталь, чтобы воспроизводить их в своих воспоминаниях.

Все ангелы были заняты своими делами, все было как всегда: одни читали письма, другие прилетали с почтовыми мешками и снова улетали, кто-то украшал резиденцию. Все были при деле, никто и не замечал, что маленький ангел им не приносит какао, не стоит с ними рядом и не читает шепотом каждое письмо.

Меир любила здесь каждую деталь и каждого обитателя резиденции, даже сверчка, который всегда сидел на каминной трубе под самым потолком. Ее тоже любили все, не только потому, что она была меньше всех, но и отличалась особой теплотой и добротой. Когда Меир улыбалась, то все вокруг нее светились, зажигались от ее мягкой энергии.

– Почему ты не веселишься, как все, а стоишь здесь?

Меир не стала поворачиваться, она по голосу узнала одного из старших ангелов.

– Я очень волнуюсь, Арке! – по ее щекам потекла слеза.

Арке присел на одно колено и повернул ее к себе, он достал белый платок с золотой буквой в углу А и вытер ей слезу:

– Ты справишься.

Она улыбнулась:

– Спасибо, но вчера нам сказали, что не все вернутся, время пришло.

Арке изменился в лице:

– Кто вам такое сказал?

– Инструктор.

Ангел вздохнул:

– Порой им лучше держать язык за зубами. Возвращаются все, не переживай.

– Но не сразу?

Арке поднял ее на руки и встал вместе с ней. Он показал на одного из ангелов, который сидел на перилах и играл на саксофоне:

– Льебер вернулся через двести лет, но он вернулся. Вы тоже все вернетесь, не слушай инструктора. Лучше побольше набери своих любимых маршмелоу и поиграй с другими.

Арке поставил Меир на пол, она передала ему чашку с уже остывшим какао и растворившимися зефирками, и побежала на улицу, где в снежки играли все ангелы-стажеры. Он смотрел ей вслед, достал из чашки, не успевшую коснуться какао маршмелоу, и спрятал его в карман.

Меир приземлилась на крышу одного из домов. Хлопья снега, сперва охлажденные звездным светом, опускались на землю, греясь в свете теплого освещения уличных ламп. Меир смотрела на пустые улицы. Им такое показывали на ознакомительных картинках, но сейчас, видя это собственными глазами, она понимала, насколько картинки не передавали всю красоту. Она – маленький ангел, проходила стажировку в резиденции деда Мороза, где постоянно чувствовались праздник, веселье, но от вида падающего хлопьями снега, нетоптаных тропинок, улиц без лишней иллюминации, только с уличными фонарями тепло-желтого цвета внутри у нее поднималось чувство преддверия волшебства.

Кто-то подошел к ней сзади и уткнулся в бок. Меир посмотрела – рыжий кот, он сел рядом с ней. Она погладила его, рукой почувствовав мокрую и холодную шерсть.

«Чтобы понять человека, вам нужно ощущать мир, как он, поэтому, как только вы приземлитесь на землю и до возвращения мир своими красками, запахами, звуками и через тактильность будет проникать в вас, дабы вы поняли всю суть человеческой души» – пронеслось в ее голове наставления инструктора.

– Ты почему не дома?

Кот посмотрел на нее слегка укоризненно и хрипло ответил:

– По мне видно, что у меня есть дом?

На самом деле он мявкнул, но Меир понимала кошачий язык. Ангелы появлялись со знанием более тысячи языков, в том числе растений и животных.

Меир оправдалась:

– Ну, ты не худой и очень сытым кажешься.

– Я – кот!

Меир кивнула:

– Да, этим все сказано. Ты – Кот!

Они замолчали, оба наблюдали за улицей, которая была с ними в их молчании солидарна.

– Тебя как звать? – кот первым нарушил тишину.

– Меир!

– Первый раз такое слышу! – заверил кот тоном знатока всего на свете.

– Я