которой 2Р должен был во что бы то ни стало уберечь разум Александра, состояла в том, что, вырвавшись из потока, Тритон оказался в совершенно не изученной области космоса и его навигационные системы не просто не были в состоянии вычислить точные координаты звездолёта, но даже и не находили ни одного знакомого космического объекта, привязка к которому позволила бы определить местоположение Земли. Математический анализ карты звёздного неба, наблюдаемого оптическими системами Тритона, ставил корабельный навигатор в тупик. Родная галактика считалась неплохо изученной, и большая часть входящих в неё звёзд и планет были ещё в двадцать первом веке проиндексированы и внесены сверхточную объёмную карту – компьютерную модель, которая на протяжении последующих десятилетий дополнялась и уточнялась. И окажись в поле зрения датчиков Тритона хотя бы несколько известных космических тел, вычислить место корабля в космосе и выстроить относительно него все известные звёзды, включая Солнце, не составило бы труда. А невозможность сделать это имела лишь одно разумное объяснение. Тритон угодил в неизученный невидимый с Земли сектор космоса, расположенный за скоплениями звёздного вещества, собранного в центральной части галактики. При наблюдении с окраины Млечного пути, куда вселенная поместила дом человеческой цивилизации, эта область казалась крошечной, но на самом деле она занимала огромное пространство, более чем достаточное для того, чтобы в нём мог заблудиться космический корабль.

С точки зрения робота положение Тритона не являлось безнадёжным, поскольку Млечный путь имеет свои физические границы и двигаясь в направлении его противоположного края рано или поздно можно увидеть знакомые звёзды. Но вот только время, которое пришлось бы на это затратить, выходило далеко за рамки жизни командира экипажа. Путь к дому – это дорога в минимум пятьдесят тысяч световых лет, которую не в состоянии пережить не только одинокий потерявшийся в космосе человек, но, скорее всего, всё вместе взятое человечество. При всём своём желании 2Р не мог доставить Александра домой ни живым, ни даже мёртвым. По той простой причине, что разумные цивилизации не живут так долго и этот самый дом не сможет дождаться прилёта Тритона. Замёрзшая планета, встреча с которой дала им больше информации о жизни во вселенной, чем весь предшествующий опыт космических путешествий, была тому наглядным подтверждением.

Не имело никакого смысла пытаться анализировать причины, в следствие которых Тритон перенёсся через центр галактики и оказался так далеко от того места, в котором должен был находиться исходя из расчётов. Действующие внутри пространственной аномалии, в которой Тритон провёл несколько земных месяцев, силы не были известны науке, а собранных данных не хватало для построения корректной теории, поэтому приходилось исходить из фактических обстоятельств. Вполне вероятно, что в потоке изменялось не только пространство, но и ход времени и за месяцы полёта в нём снаружи могли пройти сотни или даже тысячи лет. И вполне возможно, что мир, в который так стремился вернуться Александр, уже даже не существует. Но это не означало, что он не может прожить остаток своей жизни в комфорте на борту Тритона, веря в то, что в конце пути его ждёт встреча с домом.

Поэтому обследование показало Александру, что он находится в идеальной физической форме и полностью готов к возвращению на Землю. Роботу же оно показало, что нервная система командира корабля истощена до предела, а сердце вряд ли выдержит новость о том, что его дни закончатся на Тритоне. Может быть через некоторое время он будет готов принять реальность и тогда 2Р расскажет ему всё как есть, а до тех пор Тритон будет лететь к Земле, приближаясь к ней с каждым днём, отчёт которых будет вести для Александра бортовой компьютер, ежедневно уменьшая и без того в тысячи раз заниженную цифру на главном мониторе консоли управления.

15.

Выйдя из медицинского блока, Александр выслушал доклад робота и, вполне им удовлетворившись, поспешил туда, где не был уже несколько месяцев. Двигатели работали на полную мощность, наполняя корабль едва уловимым и таким приятным теперь гулом, система искусственной гравитации работала как часы, создавая на борту идентичное земному притяжение, сопротивляясь которому мышцы на глазах обретали утраченную в потоке форму, а на корабельной кухне синтезировались изысканные блюда для торжественного ужина. На корабле всё находилось под полным контролем Луизы, участие командира экипажа в управлении полётом не требовалось, и он мог наконец-то заняться своим любимым делом.

Космос сиял сквозь толстое стекло панорамной сферы таким несметным количеством звёзд, что местами они даже сливались в единый океан ослепительно белого света. Структура сияющих точек в пространстве завораживала своей новизной. В последний раз, когда Александр рассматривал вселенную, она выглядела совершенно иначе, была бледнее, темнее и состояла из множества знакомых созвездий и отдельных звёзд, ни одной из которых сейчас рассмотреть ему не удавалось. Но разве могла такая мелочь испарить удовольствие от самой возможности снова видеть окружающее спешащий к дому Тритон сияющее великолепие?