кругу свой везде, но бег без цели в его жизни, тормозится,

Где направленье большинства, он неотменно завсегда стремится,

Прямо животное из стада.

Он чужими разговорами питается,

А ночами представляет,

Как проникает в сны других.

Позади него появились двое его спутников:

А днем

Он просто веселится.

Миру он желает мира,

Проделать путь и сохраниться.

Откуда-то появились две барышни и стали подпевать:

Быть конформистом,

Путь конформиста.

(Проигрыш.)

Гражданина никто не поддерживает, но служители порядка рядом. Человек продолжал:

Я, это,

Я человек новый,

С женщинами в особых отношеньях.

Я

Феминист,

Я независим и оптимист,

Европеист,

Я не повышу голос.

Я

Пацифист,

Был марксистом-ленинистом.

Случилось так, вдруг оказался почему-то

Как-то коммунистом.

(Проигрыш.)

Быть конформистом

Не очень мне понятно, как мяч футбольный, скачет он пофигистом.

Разбухшего от сведений я сравниваю с баллоном.

Это все, потому что он

Летает над землей на малой высоте,

Касается слегка он пальцем мира

И чувствует себя

Налегке,

И всем этим он доволен.

И я одно заметить должен,

Что он на нас похож, на всех…

Подхватывают женщины:

На конформиста,

На конформиста.

Я, это,

Я человек новый,

Совершенно и это сразу видно, новый.

Я новый конформист.

Песня закончилась. Появился псевдоафриканец. Помотал бородой:

– Брр.

Увел женщин. Служители порядка увели гражданина.

Одни

Петрович и Валентин вдвоем. Стало еще безлюдней. Свет в домах почти погас. Осталось два или три окна далекого здания. Землян освещает свет Луны (планета меньших размеров).

На Валентине рубаха Петровича. Петрович в майке. Петрович расположился на земле, заложив руки за голову, иногда меняя ступни ног от холода. Валентин расположил голову на тапках Петровича, скрестив на груди руки. Оба глядят в небо.

– Петрович?

– Да?

– Тебе пришлось когда-нибудь глядеть на небо вот так, просто. Тупо, просто, вот так?..

– Было дело, Валек. Когда я до Матрены Николаевны направился. В дупель…

Пауза.

– Ну?..

– Что ну?.. Она мне сказала, чтобы я больше к ней не являлся в таком виде. И вообще…

– Что, не простила?

– Скорей, не поняла…

– Н-да… дела… Я вот… А как в небо-то?..

– Сковородой херанула… Я не устоял. Назад завалился. Открываю глаза, небо… все, все в звездах…

– Хе-е. Искры, наверно, Петрович?

– Нет, – Петрович посмотрел на Валентина и снова повернул лицо к небу, – там Большая Медведица была… Малая… Балалайка… Тьфу ты, спутник.

Через некоторое время Петрович заёрзал. Поднялся.

– Так, все, Валек. Пора искать этого Фреона-Фиона.

– Фиона – это жена гоблина, – сказал Валентин, приподнимаясь.

– А?.. – не понял Петрович.

– А… Да-да… – понял он.

Люди отряхнулись.

– Выпить бы че… Сушняк какой-то, – сказал Петрович.

Он побрели в сторону. Когда они исчезли, появился Фуон с пустой тарой в руке, в плаще, трико. Бегающим взглядом. Не найдя людей, скрылся обратно.

Акт 3

Встреча

Рассвело. Те же. Усталые. Встречают Фуона. Земляне, измотанные, уселись на землю.

– Фуф, ну, где же вы ходите?! Я же показал вам туда…

Фуон, запыхавшись, показал в сторону рукой.

– Всю ночь вас искал. Вот, – Фуон показал бутылку.

– Что это? – спросил Петрович.

– Как что?! Бутылка! – Фуон не понимал их.

– Я понимаю, что это бутылка, но она пустая… Ты, что, искал нас, чтобы показать пустую бутылку?!

– Издеваешься? – сказал Валентин.

– Зачем издеваться. Мне водка нужна для топлива на балалайку.

– Я тебе щас устрою балалайку, – Петрович торопливо поднялся, – гони нас отсюда к едрть-тудыть… домой. А то щас тебя этой бутылкой так отбутылю… гоблин…

Фуон, не понимая их, достал машинку:

– Сейчас, сейчас, я не понимаю только… На носу праздник, а вы…

Петрович замахивается рукой.

– Сейчас, сейчас, ищу… Вот… Уже.

– Ну?! – сказал Валентин.

– Нашел!

Фуон нажал на кнопку.

Новое место

Из растительности нового места переселения Петровича и Валентина была мелкая трава. Кругом развалины. Люди огляделись.

– Чуть-чуть, походу, перелетели, Петрович, – сказал Валентин.

Почесал затылок.

– А может недолет, Валек? – сказал Петрович. – Как пить дать, останки древней культуры.

– Греция?

– А то что же, напарник, – с настроением сказал Петрович, – у тебя загранник с собой?

– Ну, уже два года как просрочен, я его только один раз-то и использовал…

– С собой, чудила, есть загранник?! – настаивал Петрович.

– Ты что, Петрович, если бы знали, куда будем летать и откуда, то, конечно же, бы был, а так, откуда он у меня здесь. Мы же…

– Не дрейфь, старина, у меня его тоже нет…

– Так как же мы отсюда выберемся? – спросил Валентин.

– Я знаю? Спросим у кого-нить… – сказал Петрович.

Они решили идти дальше. Навстречу им появился человек в белых лохмотьях из простыни, в сандалиях, синей потрёпанной древнеегипетской короне, напоминавшей кувшин вверх дном.

Египтянин

– Привет, – сказал человек.

У него была вытянутое лицо и подбородок, слегка выделялась округлость бедер, что при ходьбе ему придавало женскую походку.

– Здоров, коль не шутишь, – ответил Петрович.

– Не подскажете, где у вас тут российское посольство? – спросил Валентин.

– Посольство не у нас, на Альфе. А Российское, оно в тентурии на Земле, если не ошибаюсь. А если вам в планетарий, то это вам на Плюк надо.

– Тьфу ты, – Петрович сплюнул, – до сих пор тут.

Вспомнил, что нельзя плевать, прикрыл место тапком.

– И что это за планета? Какая тентурия, спираль?

– Планета Мазолятор 250 в тентурии галактики Бета, – ответил тот.

– Петрович, надо выбираться отсюда, – сказал Валентин.

– Послушай, друг, как там тебя… – обратился к незнакомцу Петрович.

– Аменхотеп, это по батюшке… А так Экх-На-Атан. Царь.

– Послушай, царь… Как на Землю вернуться, случайно не знаешь? – спросил Петрович.

Тот задумался.

– Это вам к Наполеону. Лучше у него спросить.

– А, ну да, – сказал Петрович, – как же я сразу-то не догадался-то… К Наполеону… Конечно…

– Ну и где этот Наполеон, где-нибудь в галактике шесть? – спросил Петрович.

– Да нет, где-то тут рядом бродил.

– А, ну да, как же я сразу не догадался… Рядом, ага…

– А вот и он, – сказал Экх-На-Атан.

Из-за одной из разрушенных колонн вышел пухловатый на лицо, полноватый телом, с угрюмым видом человек, действительно схожий с портретом императора Франции. На нем была одежда из простыни, на голове венок. Он что-то искал.

Наполеон

– Бонапарт, тут к тебе люди, спросить чего-то хотят, – сказал египтянин.

– Чего они хотят? – спросил Наполеон, не отрывая взгляд от земли, продолжая