сто лет, пробовал бесшумно, но свалил что-то, склоняясь к стене, половицы грому подобны. Сшиб на тахту и помолился — своему богу, чтоб она не пришла, в ихних не верил. Его бог назывался Реу-Яу. В детстве открыл, надо — так: зажмурить глаза, можно даже надавить: красные, зеленые круги, пока не пойдут белые. Тут задавать желание. И помогало, всегда.

5/ Коля вскопал грядку. Всаживал на штык лопаты, как на штык-нож, зарубал землю. В основном чтоб распрямить: как в армии: пятнадцать раз в грудак, утром — кросс на десять километров. Три года прошло, пора бы забыть. Забыл. Можно почтальоном развозить пенсии на велосипеде. И сдрыснуть с кассой, и с велосипедом.

Когда спохватился, дело было сделано. Жаба, цветом как земля, дышала с трудом. Он ее — не разрубил: плашмя попал, разбивая ком. По середине позвоночника.

Подхватил жабу на лопату и отнес к забору, там ссадил на жухлую траву.

Харам. Он не мог поверить, что такое могло с ним произойти.

Бросил лопату и повернул к дому.

— Сегодня суббота. — Она готовила еду. Горы еды.

Желчью тошнило полночи, вчера не ел. Утром она видела. Прошел мимо в огород. Показалось — или тень удовлетворения в глазах? Не вспомнить.

Коля лежал на тахте. Она прошла с половником в руке, встала.

— И?

— Жаба у забора. Можешь заняться. Котят топить, курам головы рубить. Не применял.

— Мать дядьку позвала. Вставай.

— Пожалуйста, выйди.

Постояла; затворилась дверь. Лежал пять минут.

— Сейчас приду, — бросил; наружу.

Жабы нет. Вот лопата. Потом увидел. Солдатик, добей.

Подержал лопату и пошел обратно.

6/ Мыли посуду — Коля в мыльном тазу, она споласкивала и вытирала — слаженно и ловко. Остатки разоренных блюд сгрудились в миске.

— Дядька твой мент.

— С чего ты взял? — На поверку все выходило как обычно.

— Я наркоман. А он мент. Только зря старается. Я ничего не видел.

— Ай… — В одном слове весь спектр, — как когда смешил ее, а она не смешилась.

— Тебе утром понравилось?

— Что?

— Выхожу с разбитой рожей — ты что подумала?

— Да ничаго я не подумала. — Фрикативное «г». Мимикрировала с лёту, с легкостью, под любую обстановку. Или нарочно? чтоб позлить; тонко, не придерешься. Птички нет, потерял; здесь, под окном, или вчера, там где купался. Плохая примета.

— Ночью гулял, я слышала. …Ты же и там гулял.

— Где?

— В Коктебеле.

— Ты можешь их позвать?

— Кого?

— Меня спрашиваешь? Даже не знаю, сколько.

— А я что знаю?

— Ну одноклассников позови. Бухнём. Надо же что-то делать.

— Дядька тебя на работу устроит.

— Ты забыла. Я сам деревенский. Маленький город, не здесь, под Смоленском. Сектор — частный. Вишни, кусты. Я знаю всё, какая в деревне работа.

— Сходи в погреб.

— Опять погреб.

7/ Теперь каждую ночь будет..?

Лежал прислушивался.  

Сейчас уйдут же.

Рывком, вскочил. Все тело протестовало. Воля и осторожность.

Через дверь, оттянуть неизбежное.

В темноте напоролся животом перед самым выходом,

Сам ее сюда принес. Лопата покосилась и перегородила проем. Вещи играли с ним какую-то свою игру.

Кто кого переиграет.

Обогнул дом, лопату держал наперевес, поперек живота.

В темноте что-то маячило у той стены, возле его окна. Точка: разгорелась — улетела вниз по дуге, сбросив искру.

Прошла секунда, прежде чем взгляд, уже слепивший себе другое, обтыкал одинокую фигуру.

— Идем, идем, идем. — Увидев его, приглушенно, с напором.

Шагнул навстречу: — Это зачем?

— Копать. — Прислонил лопату к стене дома.

Шли, «тут два дома». Однако подальше. Дом ее на краю, ниже река — и лес. Улица от реки уклонялась в глубь деревни. Дядька его поразил. Родной брат — кудрявый красавец в два этажа; только в деревне бывают бородатые менты; может, и не в проезжего молодца — как она на него смотрела — и он на нее — с взаимной приязнью: два красавца, племянница и мент. Убрал полстола. Сам он второй день на голоде; но посидел со всеми; сивухи глотнул стопку. Не стошнило.

— Ты по физике в школе хорошо успевала?

— Ничего.

— Насос давит пятнадцать атмосфер. Вода расходится на три рукава; сколько давление в каждом?

— Пятнадцать.

— Молодец. Тебя б не били.

— Ай… — теперь смех. — Что ты плетешь.

— Я электричество секу, механику вижу. Унитаз могу починить, или дверную ручку. Или выключатель. АК за восемнадцать секунд складывал. Не веришь? А секрет прост: мелкая моторика; та, что на гитаре. Автоматы променяем мы на кайф наоборот. Мне б снайпером — а меня в кочегарку. Гидравлика эта не работает в моей голове. Ничего прочного, все течет. Три рукава? А если миллион? Откуда взять на всех эти ваши атмосферы?

— Ты мне про армию никогда не рассказывал.

— Нечего рассказывать. Ноль информации.

Деревянный забор; ворота; в воротах калитка. За калиткой открылся дом — длинный. У нее тоже не маленький но тут длиннее в два раза.

Но повел не туда: к сараю у ворот.

— Тут. — Тяжелой рукой надавил на плечо, стой. В темноте зазвенели ключи.

Стоял. Дядька — звали его Аляньчын, так за столом, обе, и старая и молодая. Или Ляньчын. По-китайски. Аляньчын Амельянович, — вытолкал наружу черный мотоцикл-коляску.

Побежал — легко, при его массе, к воротам.

— Чего ждешь, — вернулся, — садись.

— Куда? Я не влезу.

— С ушами утонешь. — Алянчын подтыкал на нем полог, подвернул под самые зубы. — Держись вот здесь.

Взгромоздился в седло, мотоцикл присел.

Поехали по улице, пешком быстрее. Коляска подскакивала, сзади дребезжал еще какой-то прицеп. Деревня кончилась. Аляньчын дал газу. Ударило сыростью и ветром. Тележка за спиной кажется оторвалась, летела по воздуху. Лес.

Ехали показалось целый час; в коляске почти лежа. Вдруг мотоцикл встал. Аляньчын соскочил, вглядывался в незаметную тропу. — Тут. Козулю подранил, — оборачиваясь. — Надо убраться до света.

…

— Ты браконьер?

— Ково? — Аляньчын не внял. — Иди, давай, моей спиной. Только тихо.

— Мент — а браконьер.

— Что плетешь? Какой я тебе мент? — И вправду, тихо; почти шипел: все-тки ссал. — Чего ржешь?

— Лопату оставил… Переебать тебе по хребтине. Ты пацанам про меня стукнул? Откуда узнали, где я сплю? Она ж к тебе вчера ходила.

— Каким пацанам? А-а… — Аляньчын успокоился.

Надвинулся. Ростом был вровень, а в плечах вдвое. — Ты ж сказал, по соплу себе врезал, — разглядывая, как покупая.

— Мне теперь отвечай.

— Ну, малая… — Аляньчын почесал в бороде. — Всучили коту мешок. Гелька говорит — выдрать козу; я говорю — ну. Распишем, к хозяйству приладим… Чего — тут тебя положить? Кто тебя искать будет…