прямую.

– «Роскосмос» присылает на днях отобранных для полёта астронавтов. Генетики снимут с членов экипажа копии для биоников. Мы начнём учить людей подключаться к ним с помощью сенсоров мозговых волн и нанофрактальных имплантов. Пока на виртуальной машине. Постепенно они должны научиться «вселяться» в биоников, привыкнуть к ним – жить в них. Сперва несколько секунд, затем до нескольких часов в день доведём. Главное, чтобы генетики с биониками не напортачили…

– Артур, насчёт имплантов, есть одна загвоздка, – сказал Беспалов. – Нейроны сетчатки глаза разветвлены в форме фрактала, а камера посылает сигналы по прямой линии. Эмуляция импланта с человеческим мозгом на виртуальной машине даёт неутешительные прогнозы. Такое знаешь туманное… зернистое, что ли, чёрно-белое изображение, очень далёкое человеческому глазу. Бо́льшая часть информации теряется в зазоре между машиной и живой тканью. Нам надо выйти на специалистов глазной нейрохирургии и получить консультацию. У меня и Шемякина есть пробелы в области работы глазного яблока и головного мозга. Накопились вопросы.

– Да, да, я займусь в ближайшее время этой проблемой, – Заманский готов был посодействовать коллеге. – Скорее всего, попрошу Фомина командировать нам специалиста.

Трудность вживления импланта в человеческий глаз беспокоила коллектив и тормозила процесс. Предстояло сделать сложнейшие операции экипажу. Приживутся ли устройства? Заработает как задумано? Смогут ли люди увидеть мир «глазами» биоников? А вдруг нет? Весь труд насмарку.

Хмурый, но тёплый весенний день стоял в самом разгаре. В лаборатории сгустился сумрак, она обезлюдела. Опустели стеллажи и полки – бо́льшую часть оборудования перенесли в корпус «Г», в экспериментальный цех. Именно там сконструировали нейроподобную сеть. Все кибернетики, Фомин, представитель концерна, люди, которых пригласили в кластер, собрались в стационаре. – У нас всё готово, – сказал Шемякин.

– Данные положительные, – отрапортовал Нефёдов, крутя джойстиком алгоритм квантового терминала.

– Откалибруйте гамма-волны. До десяти герц.

– Какова скорость колебаний изохронного контура?

– Пока в норме.

– Начинаю стимулирование нейронов мозга бинауральными волнами.

– Когда «кластер» начнёт подключаться к бионикам, колебания могут увеличиться, следите за частотой.

– Ограничим, по возможности.

– Лучше будет свести амплитуду к минимуму.

Заманский подошёл к нейронной ложе. Из-под стекла на него смотрели глаза астронавта. Над головой светился нимб с электродами – они упирались тонкими щупами в череп мужчины.

– Юрий, когда подключитесь к бионику, не делайте резких движений. Прислушайтесь, почувствуйте… У вас получится, – дал последнее наставление Заманский. – Сейчас вас будут вводить в транс. Мы вас встретим.

Всех членов «кластера» подключили к трансовым очкам.

Дежурные Шемякин и Беспалов остались присматривать за людьми в ложах. Астронавты лежали смирно, в глубоком осознанном сне. Остальные, кто имел допуск, перешли в соседний терминал. Соблюдение полной стерильности заставило сотрудников института и гостей из «Роскосмос» облачиться в чистые комбинезоны. Прошли автоклавную. В следующем зале стояли саркофаги, наполненные густым розоватым гелем, в котором плавали нагие тела биоников.

Учёные долго спорили, не могли прийти к общему знаменателю, повторять мужские и женские особенности тел или упростить конструкт. Решили не травмировать психику людей и максимально приблизить копии к оригиналам. Наисложнейшая задача потребовала двухлетней напряжённой работы всего института и подрядчиков. Венец творения учёных мужей лежал в саркофаге.

– Займитесь другими, – попросил Заманский своих коллег.

Бионики поочерёдно на́чали пробуждаться.

– Юрий, посмотрите на меня. Видите? – Заманский показал два пальца.

Губы бионика, испачканные липкой слизью, зашевелились. Неуверенный шёпот был едва различим.

– Это с непривычки. Потом привыкнете. Поморгайте глазами. Хорошо. Если вы вполне ощущаете тело, разгибайте пальцы рук и ног. Прекрасно. С вас достаточно. Не вставайте, просто плавайте в растворе, – Заманский глянул на панель с индикаторами жизнедеятельности бионика – отклонений не наблюдалось. – К сожалению, мы не смогли продублировать баритоны ваших голосов. Вы все будете говорить в одном тоне. Но это не страшно.

– Как остальные? – он прошёлся у саркофагов.

– О́жили, – ответили ему.

Директор института кибернетики Фомин и представитель стояли в качестве наблюдателей и не вмешивались в процесс эксперимента. Фомина распирало от чувства гордости.

– Поздравляю вас, вам удалось невозможное, – признался представитель, видя своими глазами результаты работы.

– А мы по-другому не умеем, – совсем загордился «генерал».

– Когда «кластер» будет готов к первому полёту?

– Думаю следующей зимой, в крайнем случае – весной. Но нам нужны дополнительные вливания для продолжения работы.

– Я переговорю с руководством.

– Тогда прошу в мой кабинет. Обсудим детали. Учёные справятся без нас.

Являлся ли этот день особым для человечества или ещё одним рядовым событием в череде сменяющихся – оно о сём не подозревало. В пять утра в одном часовом поясе человечество мирно сопело под одеялом, в другом – только вставало, в третьем… Короче говоря, проект не стали афишировать, засекретили от посторонних глаз.

Бионический корабль с саркофагами на борту, стоял на стапелях, на низком старте. Шаттл походил на гончего пса, рвущегося в просторы полей, которого сдерживал поводок. Сто́ит выпустить из рук кожаный ремень, и космический пёс кинется стремглав в бескрайнюю пустошь.

Так и случилось. Натянутый поводок отпустили, корабль сорвался со стапелей. Будто злющий псина с цепи, оставляя за собой рокот и плотный реверс выработанного топлива.

Заманский и сотрудники лаборатории, коллеги из института, астронавты, руководство – кто был допущен в конфренц-зал с экраном, передающим картинку космодрома, провожали биоников в семимесячный полёт. Тихая радость наполняла их души.

– Артур, – сказал Юрий.

– Да.

– Я не могу взять в толк.

– Что именно?

– Как мы э-э… вселимся в биоников на огромном расстоянии? Когда саркофаги находились на Сахалине, нам с трудом удавались попытки их поднять. Но на Марсе… – астронавта терзали сомнения.

– Однако, спустя время вы освоились на острове, – напомнил Заманский. – Не торопите события, Юрий. Через семь месяцев нам придётся решать ещё массу трудных задач. Поднимется ли бионик или нет, ну… тогда будем считать эксперимент провальным. Не впервой.

Артур улыбнулся