class='book'>25 – Останови на углу, – сказал Вит водителю такси. Он расплатился, вышел на тротуар и пересёх его, чтобы занять позицию бездельника, которому некуда время девать, а дел никаких и заняться вроде как нечем.

Плотно и неиссякаемо валили прохожие вдоль тротуара, бесконечная смена прикидов и лиц наплывала в шагающих волнах, ближе и – мимо, ближе и – мимо. Они шли по двое, по трое, по одиночке, задевая плечами или уворачиваясь от других прохожих. Толковали о деле, сплетничали, ссорились, подхохатывали, распоряжались через свои телефоны.

Обычная каждодневная толпа, случайных попутчиков полноводно текла  в двух направлениях сразу. На каждом и каждой неизменные маски выражения лиц одеваемого на людях, привычные маски, в самый раз, когда ты частица потока, что бесконечно катит  мимо Вита приопёршегося на стену за спиной.

Движению не препятствуют ни он, ни стена, ведут себя вполне смирно, тот и другая, не представляют помехи для двусторонне направленного движения. Потому что он – благодушный социопат, как уже, надеюсь, было сказано, или узнайте  об этом прямо сейчас, если раньше прошляпил вам сообщить, учиться никогда не поздно.

Ага. Ну в общем,  так он там и стоял дожидаясь её появления, в позе персонажа из старого наивного романа или кино, забытого, чёрно-белого, который также вот стоит и ждёт появления паруса на далёком, но лучезарном горизонте, тоже чёрно-белом.

Он что – влюбился?  Ты, пацан, думай что говоришь. Это слово под полным табу в текущем милленниуме. Ну да, он в неё влайканулся по полной (аххуеть насколько приемлемее, да?), хотя и не облайкивает из-за своей аллергии на социальные сети. Она ему нравится вот почему он тут и ждёт, когда она пройдёт мимо этого угла, тем более, что он знает, куда именно она направляется. Ну и просто от нечего делать, захотелось ему малость размять ноги, пошагать  рядом, в одной с ней волне потока толпы.

Ха! Видишь?! А что я говорил? Вот он и высмотрел её фигуру, аж за полквартала. Она шла в своей личной маске выражения для публичных мест (весь мир театр, нет?), черты лица почти неразличимы как и на маске вечной спутницы земного шара.

Но и на таком удалении ему нравились и она и её целеустремлённая походка, хотя ног её, конкретно, ещё не видно было, их загораживали предыдущие волны пешеходов. Но он знал, что они классные, те её ноги. Вот просто знал и всё.

Терпенье, Вит! Всему своё правильное время.

– Привет, Лия! Ты, похоже, в сквер прогуляться? Не против ненавязчивого сопровождения?

– О, Вит, привет! Как ты?

(Да, так и есть, на ней юбка, не мини, но именно такая, что её коленки, эти сердцерасщепительные коленки, на виду – скромно, со вкусом, наповал.)

– Спасибо, хорошо. Не знаю как убить часок-другой.

 Вит почувствовал, как что-то дёрнуло его штанину.

– Привет, девочка! – Он нагнулся подобрать с тротуара лохмастую собачонку.

Тото испустила счастливый тявк и лизнула нос Вита своим  юрким  язычком того нежно-розового оттенка, что отмечается у ювелирных изделий  из бериллия, если тебе хватает бдительности усечь этта на что тут намекнуто.

А  то ж, если чё, так могём запустить сказочку сначала.

(Шутка… расслабься…

Пока что.)

The ¿Happy? End