ты ведь хотел в сказку попасть, а теперь сомневаешься. А Баба-яга у каждого своя.

Они пошли по лесной дорожке и скоро дошли до домика, который стоял на тёмных деревянных столбах среди болотной травы.

«Как избушка на курьих ножках», — подумал Ваня.

— Так и есть, курьи ножки — это обкуренные смолой столбы. Раньше дымом от смолы бревна для строительства обрабатывали, обкуривали, чтобы они не гнили, отсюда и курьи ножки. Место здесь сырое, — пояснила Баба-яга, отвечая на его мысли, и Ваня этому не удивился. В домик надо было подниматься по скрипучим ступенькам, к которым сбоку был прислонён велосипед. Сразу за дверью сидел огромный чёрный кот. Он как будто ждал их.

«Вот и кот. В сказках у Бабы-яги всегда есть кот», — подумал Ваня. Он переступил через порог, кот исчез, будто его и не бывало. Ваня от удивления замер, не входя в комнату.

— Проходи, не бойся, сейчас будем чай пить, — сказала тётенька. Ваня прошёл, сел на лавочку у стола, лавочка качнулась. Тётенька, поглядывая на Ваню, положила внутрь погнутого медного самовара сосновых шишек и подожгла их, потом надела на самовар трубу, и самовар таинственно загудел. Тётенька насыпала в чайник каких-то травок. Когда самовар закипел, налила в чайник кипятка, поставила чайник на самовар и сверху надела на него очень красивую грелку из кусочков ткани в виде филина со стеклянными глазами. И тут у филина глаза загорелись жёлтым светом, наверно, от тепла.

«И филин есть, хоть и тряпочный», — подумал Ваня.

— А как же, — прочла яга Ванины мысли. — И кот, и филин есть. Кот, он сам по себе, он про наши замыслы раньше нас знает и важное отмечает. Филина же я сама сделала, старалась. Ох и умный получился! Филин, он знает, что на самом деле за любым делом кроется.

Тётенька яга наложила в вазочку варенья, достала блюдца, две кружки, одну деревянную в виде маленькой ступки, а другую стеклянную, зелёную, с отбитым ободком и с нарисованным мухомором. Ложечки были, как липовые листочки.

И тут заухал филин на чайнике — ух-ух. Ваня даже ойкнул от неожиданности.

— Это чай заварился, — загадочно сказала тётенька. Она сняла филина с чайника. Глаза у филина продолжали гореть. Тётенька подвинула Ване кружку с мухомором и начала разливать чай. Ах, какие запахи заструились во все стороны! Домик наполнился волшебными ароматами, и Ване стало так спокойно и хорошо. Чайник тётенька поставила на самовар, а филина снова посадила на чайник и заговорила:

— Сейчас, Ваня, детям сказки читать реже стали, а ведь в сказках такая суть заложена, что не каждый взрослый понимает. Чем больше сказок знаешь, тем больше поймешь.

Ваня пил чай с земляничным вареньем и рассматривал убранство комнатки. Большую часть комнаты занимала печь. Ваня раньше видел такую в музее, когда они туда с мамой ходили, но та была просто печь, эта же расписана удивительными растениями и животными. Когда человек двигался, казалось, животные поворачивали голову в его сторону. На печи лежанка была занавешена чу́дной, тончайшей, резной паутиной, через которую, однако, ничего не было видно. На паутине сидела яркая бабочка с кружевными крылышками, которые она то складывала, то расправляла. Печь была необыкновенная, но чуть кривоватая. На печи и на полках стояла кухонная утварь: чугунки, плошки, чашки, все старые, даже кое-где отколотые, и чуть кривые, но всё было красиво расписано. Видно было, что роспись делали на уже состарившейся посуде. Был ещё кованый сундук, а в углу гончарный круг. Деревянный стол покачивался, едва до него дотронешься. Здесь всё покачивалось.

Хозяйка осторожно села на скамейку напротив. Она с Ваней вместе пила чай и подкладывала Ване варенья. Была она не молодая, не старая, не весёлая, не печальная, а непонятно какая, одета в старую серую кофту и юбку до пола. На голове синий платок в цветочек, завязан сзади и скрывает все волосы. Глаза то ли приветливые, то ли нет, тоже были синие, а из-за платка казались ещё синей. Когда тётенька смотрела на мальчика, он понимал, что она всё про него знает и что это так и должно быть. Зубы у тётеньки были вставные, ровные и белые, как у Ваниной бабушки, только ещё белее и очень, очень большие, но не страшные. На шее красивые переливающиеся голубые бусы. Ваня никогда не обращал внимания на одежду, но здесь не мог не заметить, что бусы совсем не подходят к одежде тётеньки, они притягивали к себе всё внимание.

— Тётенька, можно мне вас спросить? — смущённо заговорил Ваня. — Почему вас в книжках называют «Баба-яга — костяная нога»?

Рядом с ней на лавке возник кот, будто его тоже интересовал этот вопрос. Яга нахмурилась:

— Потому что любая Баба-яга по одному и тому же пути ходит, ничего не меняет, пока ноги не закостенеют, а путь свой сама запутает от того, что понимает всё неправильно, шиворот-навыворот.

— И у вас ноги костяные? — с опаской спросил Ваня.

— Нет! — рявкнула яга и продолжила спокойнее: — Как ноги болеть стали, я решила, что что-то я не так делаю, новую жизнь решила начать и путь свой изменить. Баба-яга встала и чуть приподняла юбку. Показались синие кроссовки, и тут Баба-яга неожиданно отбила короткую танцевальную дробь и весело щёлкнула большими белыми зубами.

Ваня рассмеялся. Кот исчез.

— А ещё решила красоту кругом навести, не вредить, людей не есть, с пути истинного их не сбивать, хотя, Ванюшка, — взгляд у яги затуманился, — иногда так хочется какую-нибудь вредность сотворить, голову кому-нибудь заморочить или добра молодца съесть.

У Вани похолодело в животе.

— Да ты не бойся, — вздохнув, проговорила Баба-яга. — Я тебя не трону, ты мне сразу понравился, когда меня тётенькой назвал, меня так никто ещё не называл, от этого на душе как-то теплее стало.

— Тётенька, а почему у вас всё качается и почему всё такое кривое, это специально, для красоты? Я в магазине видел вазы, которые специально кривыми делают. Красивые.

На соседней лавке возник кот, будто тоже хотел услышать ответ. А Баба-яга вдруг разозлилась неизвестно на что, вскочила и зло закричала, щёлкая зубами:

— Ничего не кривое!!! Всё ровное, ничего не качается! Я лучше всех!!! Я всё умею! Я лучше всех сделать могу! Я лучше всех всё знаю! Я! Я! Я! Я с детства лучше всех была! Кто самая умная?! Я!.. Кто самая красивая?! Я!!! Родители меня так и прозвали — Ягодка!

Тут голос Бабы-яги стал тише:

— Это сейчас от Ягодки только яга осталась.

Филин заухал — ух-ух-ахах-ахах, — захохотал.

Баба-яга махнула на него рукой и плюхнулась на скамейку, скамейка сильно качнулась и вместе с ягой упала на пол. Баба-яга заплакала, размазывая слёзы. Кот на всякий случай исчез.

Ваня сначала испугался, но всё же подошел к яге, тронул за