Таёжный вояж

Глава 1

Изредка приходя в себя, я с трудом приоткрывал свои веки, нашаривал на стоящем рядом столе какой-то бумажный пакетик с белым порошком непонятного назначения, запихивал его себе в рот, и какое-то время, старался двигать челюстями, чтобы разжевать его. Разорвать клочок бумаги и высыпать его содержимое, как это обычно принято делать, просто не было сил. Если получалось, делал глоток воды, из стоящего рядом чайника, или забрасывал в рот пригоршню ягод из туеска, и не разбирая при этом не вкуса ни запаха, вновь проваливался в беспамятство, чтобы очнувшись, повторить все сначала. Сколько времени все это продолжалось, день, неделю, месяц — кто знает? В какой-то момент, я вдруг понял, что вполне сознательно смотрю на нависающий надо мной довольно низкий потолок, набранный из грубых деревянных плах. Слегка повернув голову, увидел находящийся рядом со мной сбитый из горбыля стол и находящиеся на нем некоторые предметы. Среди них был довольно большой медный чайник, возле него лежал на боку берестяной туесок, с остатками увядших ягод, часть которых была рассыпана по столу, и с пяток пакетиков с каким-то порошком, непонятного назначения. Порошки были завернуты в плоские бумажные пакетики, совсем по-аптекарски. Во всяком случае, в голове сразу же возникло воспоминание, как когда-то, в конце шестидесятых, в местной аптеке выдавали нечто подобное по рецепту из поликлиники. Некоторое время я лежал, пытаясь понять, где я, и как здесь оказался. Чуть позже попытался приподняться со своего ложа и это, с довольно большим трудом, но все же получилось сесть. Подомной находился точно такой же грубый, как и стол, топчан сколоченный из слегка оструганных деревянных плах, укрытый толстым слоем отлично выделанных шкур, правда сейчас слегка влажных и со стойким запахом пота и мочи. Похоже, что я, находясь здесь в беспамятстве ходил под себя, что в общем-то немудрено, учитывая, что никого кроме меня здесь не наблюдалось. Посидев некоторое время, и чувствуя слабость во всем организме, я дрожащими руками подтянул туесок с ягодами себе поближе, и где по одной, а где пригоршней, в течении некоторого времени, поглощал все это богатство, почти не чувствуя никакого вкуса. Запив все это водой, из чайника, на всякий случай, добавил к этому еще один порошок. Правда, на этот раз, развернув бумажку и высыпав содержимое себе на язык. Горечь с некоторой кислинкой, неизвестного лекарства растеклась по полости рта. Чтобы, как-то сбить ее сделал еще несколько глотков воды, которая показалась мне слаще меда. Что это был за порошок не знаю, но учитывая то, что он находился под рукой, наверное, все же в какой-то степени оказался полезным, и выпив его, я решил, что хуже от этого точно не должно быть. Слегка нагнувшись вперед, обнаружил стоящие возле топчана довольно приличные сапоги, с наброшенными на них портянками, а чуть поодаль чувяки, сделанные из валенок с обрезанными голенищами. Учитывая мое состояние, вряд ли смог бы надеть сапоги и потому сунув ноги в чувяки, опираясь руками о стол, попытался приподняться. Головокружение, возникшее сразу же после того, как я поднялся на ноги, заставило меня вновь присесть на край моей лежанки. Чуть погодя со второго раза, но у меня получилось встать на ноги. Не отрывая рук от стола, сделал пару шагов вдоль него и перенеся правую руку на ближайшую стену, попытался выпрямиться. Голова тут же вновь закружилась, и я, напрягаясь изо всех сил, некоторое время стоял, стараясь удержать себя в таком положении и не грохнуться на пол, понимая, что если упаду, вставать будет еще тяжелее. Спустя, наверное, пару минут головокружение прошло и я, сделав пару шагов, оказался возле двери, ведущей из дома. Откинув крючок, толкнул дверь, которая тут же открылась нараспашку без какого-то скрипа, и я увидел перед собою большой двор, огороженный высоким частоколом, составленным из вертикально стоящих не очень толстых бревен, заостренных по верху. Бревна были составлены хотя и часто, но служили охраной, скорее всего от зверя, так как между бревнами виднелись частые просветы толщиной в кулак взрослого человека, а за ними в просветах, угадывался лес. То есть сквозь них можно было рассмотреть, что творится снаружи, но тот же медведь, или рысь сквозь них не пролезет. К тому же учитывая, что они были заострены то и через верх, перелезть тоже было бы проблематично. Забор окружал весь двор вкруговую, а прямо напротив дома высились большие капитальные ворота из толстых оструганных плах с железным засовом, сейчас наброшенным на петли и небольшой, так же в данный момент прикрытой калитки. Слева, чуть в стороне стоял капитальный деревянный дом, сложенный из толстенных стволов дерева. Я насчитал всего пять венцов, сложенного в лапу сруба, и несмотря на казалось бы малое их количество, сам дом выглядел огромным. Его скорее можно было назвать полутораэтажным, потому что высокая крыша, была снабжена парой окон, и скорее всего та часть тоже была жилой. Двор был достаточно обширным, справа находился большой сарай, открытый с одной стороны, в котором было видно сложенное в нем сено. За ним, у самого забора в дальней части двора, угадывалась уборная — крохотный домик из деревянных плах с небольшой островерхой крышей и дверью с любовно вырезанным на ней сердечком. Чуть в стороне стояла телега с деревянными колесами, а прямо напротив дома был виден сруб колодца с длинной слегой возле него. Похоже, что воду доставали с помощью, так называемого журавля, когда короткая часть слеги была утяжелена, каким-то грузом, а к другому концу прикреплена длинная цепь или веревка, на которой ведро опускалось в колодец. Весь двор был утоптан до каменного состояния, а в некоторых местах, видимо для прочности, вдобавок выложен плоскими известковыми плитами. Домик, возле которого я сейчас находился, скорее всего, служил в качестве бани. Почему я оказался в нем, а не жилом доме было не слишком понятно, но, впрочем, никто не мешал мне в этом разобраться.

Несколько придя в себя, и поняв, что достаточно твердо стою на ногах, решил дойти до дома. На глаза попались деревянные грабли и точно такие же вилы, сделанные из разветвленной ветви какого-то дерева, с тремя заостренными кончиками, прислонённые к стене домика, возле которого я находился. Последние я решил взять с собой, скорее в качестве дополнительной опоры, нежели средства обороны. Вряд ли после болезни, я мог бы отбиться от кого-то, когда еле стою на ногах. Останавливаясь после нескольких шагов и отдыхая, я добрел до резного крыльца дома, и после пары попыток, сумел подняться на довольно широкую деревянную террасу, огороженную перилами и