Расследования Марка де Сегюра. 11. Дело о философском камне

1

Марк стоял у окна, потягивая подогретое с пряностями вино из кубка, и задумчиво смотрел на улицу. Не часто ему приходилось видеть такое в Сен-Марко, когда улицы вдруг становились искристо белыми от выпавшего снега. Пушистая пелена покрыла грязную мостовую и скопившийся кое-где мусор, белыми полосами лежала на карнизах, подоконниках и на краях крыш. Снег пошёл ещё тёмной ночью и к наступлению светлого утра успел покрыть улицы. Он шёл до полудня, высыпаясь из низких тёмных туч, и, наконец, засиял при свете просветлевшего неба. Впрочем, между домами уже появились широкие грязноватые дорожки, протоптанные горожанами, и узкие колеи от колёс карет, проезжавших по улице Принцессы Оливии.

Там, за окном было холодно, и Марк до сих пор помнил студёный ветер, задувавший под тёплый войлочный плащ с капюшоном, когда он шёл со службы домой. В доме тоже было немного промозгло, потому что просторные помещения и высокие потолки, выгодно отличавшие его небольшой дворец, в такой холодный день не позволяли протопить комнаты и залы. Дворец был построен в южном стиле, а на юге такие странные дни случаются куда реже. К тому же весело потрескивающий огнём камин уже успел обогреть эту небольшую гостиную, а горячее вино приятно согревало изнутри.

Он не услышал шагов за спиной, но рядом с ним появился Джин Хо и тоже задумчиво посмотрел на улицу.

— Я не думал, что здесь бывает зима, — заметил он, тоже потягивая вино из такого же кубка.

— Бывает, иногда, — задумчиво произнёс Марк. — Уже через день или два снег растает и всё будет, как прежде. Хотя, если он залежится до начала тёмной ночи, то эта холодная каша будет мешаться под ногами до следующего светлого дня.

— Это необычно, — заметил лис, — хотя вполне естественно для вашего странного мира. У нас сезоны меняются по мере того, как планета совершает свой путь вокруг солнца. Весна, лето, осень, зима… И так каждый год.

— И зимой постоянно лежит снег?

— В наших краях — нет, но далеко на севере снег лежит несколько месяцев.

— Там ледяные пустыни?

— Нет, там густые леса, в которых живут большие лохматые звери.

— И великаны? — усмехнулся Марк, покосившись на него.

— Нет, люди, живущие в тех местах, больше похожи на вас, хотя есть и похожие на нас.

— И вы их не боитесь?

— Они довольно добродушны.

— Что странно, учитывая, что там в течение нескольких месяцев лежит снег. Наверно, это страшно и уныло.

— Напротив, — пожал плечами Джин Хо. — Это весело. Можно кататься с ледяных гор и играть в снежки. Местные жители запрягают в повозки с полозьями оленей или сразу трёх лошадей и катают всех желающих, а потом угощают в своих красивых деревянных домах вкусными и сытными блюдами. У них мелодичные протяжные песни и странные легенды. Когда зимой я дома, то всегда вожу туда детей и внуков, им это нравится.

Марк какое-то время молчал, раздумывая над его словами, а потом покачал головой.

— Не очень представляю себе то, о чём ты говоришь. Мне рассказывали мои друзья, что на Земле красиво и безопасно, но всё это слишком похоже на сказку. Или на рай. В голове не укладывается, что где-то может существовать такой идеальный мир.

— Тем не менее, — пробормотал лис, глядя на улицу.

Какое-то время они молчали, а потом Марк задумчиво посмотрел на Джин Хо и спросил:

— Скажи мне, друг мой, если смертельно больной человек из нашего мира попадёт в ваш, насколько вероятно, что его вылечат?

— Как я знаю, у нас не осталось болезней, с которыми не может справиться современная медицина, — ответил лис. — Если честно, то я всегда был уверен в том, что как бы крепко мне не досталось в моих странствиях, главное — дотянуть до дома, а там меня вытащат даже с того света. Есть, конечно, случаи, когда уже ничто не может помочь, но их количество стремиться к нулю. Видишь ли, после того, как люди научились выращивать из клеточного материала полноценные здоровые органы и имплантировать их в тело, заменить можно всё, кроме, разве что, некоторых частей мозга. А при таких условиях степень поражения организма болезнью уже не так важна.

— Что такое клеточный материал и как из него можно вырастить что-то?

— Забудь… — пробормотал лис и, поставив на подоконник пустой кубок, потянулся. — Главное, что если твоего друга довезли до Земли, то он, скорее всего, жив.

— О чём ты? — нахмурился Марк, хотя в его взгляде читалось некоторое смущение. — Я не имел в виду ничего конкретного. Просто стало интересно.

— Ну да, ну да… — кивнул Джин Хо и зевнул. — Тогда будем считать, что твой гипотетический друг в гипотетическом случае реально имеет шанс выздороветь в случае его гипотетического попадания в лапы к нашим медикологам.

— Я вовсе… — снова начал возражать Марк, но его прервал деликатный стук в дверь. — Короче, и ты забудь об этом разговоре! — отрезал он.

— Как скажешь, — пробормотал Джин Хо и, сонно посмотрев на улицу, задёрнул портьеру.

За дверью переминался с ноги на ногу Модестайн, пришедший, чтоб доложить хозяину о визите нежданной гостьи. Он твёрдо помнил, что не должен ни в коем случае входить в эту гостиную без разрешения графа и потому изрядно нервничал оттого, что не знал, является ли его поступок нарушением этого запрета.

— Что за гостья? — нахмурился Марк, остановившись на пороге и закрывая собой дверной проём.

— Она в маске, но одета очень богато. Я проводил её в нижнюю гостиную, — пролепетал лакей.

— Ладно, сейчас иду, — проворчал Марк и, закрыв дверь, обернулся, чтоб объяснить Джин Хо, что вынужден покинуть его, поскольку должен принять посетительницу.

Однако это не понадобилось. Гостиная уже погрузилась в полумрак из-за плотно задёрнутых портьер, а на мягком ковре возле камина свернулся в калачик большой белоснежный лис, упрятав нос в пышный хвост. Судя по тихому сопению, он уже видел свой первый сон, и Марк, усмехнувшись, вышел и плотно прикрыл за собой дверь.

Дама ожидала его в гостиной, выходившей стеклянной стеной на уютный внутренний садик, который в этот час был припорошён снегом, от чего широкие ветви прогнулись под тяжестью белого покрова. Гостья сидела у камина, задумчиво глядя на это необычное зрелище. Она была одета в лиловое шёлковое платье, а на её плечи была накинута подбитая мехом бархатная накидка с широким капюшоном. Она так и не сняла свою красивую полумаску, украшенную затейливым узором золотого теснения, но он сразу узнал её.

— К чему такая таинственность, леди Селеста? —