Она умерла из-за меня.

Натаниэль покачал головой.

– Нет, не из-за тебя, Джейк. Ты не должен так думать. – Лорд прижал к себе ребенка. – И я обещаю тебе: Габриэль не умрет.

Прайд улыбнулся сыну и потрепал его по голове.

– Я хочу ее видеть, – заявил Джейк.

– Не сейчас.

– Но почему?

– Потому что она чувствует себя недостаточно хорошо, чтобы принимать гостей. Но как только она оправится, ты будешь первым, кого она захочет увидеть. Ты же сам знаешь!

Джейк и вправду знал это. Но, помявшись, он еще раз спросил отца:

– Она правда не умрет?

– Нет, обещаю тебе. – Натаниэль поднялся. – А теперь поднимись наверх, к Примми, и оставайся в классной комнате, пока тебя не позовут.

– А можно я останусь здесь?

– Нет, – твердо ответил Прайд.

Если Габриэль потеряет над собой контроль, мальчик будет в ужасе, услышав громкие крики. К тому же лорд не собирался ее останавливать: если только ей будет легче, когда она кричит, пусть кричит как можно громче.

– А теперь ступай.

Лорд подтолкнул сына и смотрел, как тот побежал вприпрыжку по коридору.

Натаниэль возвратился в спальню. Ему показалось, что здесь все переменилось, и атмосфера стала зловещей.

Сердце подскочило у него в груди, кровь похолодела в жилах.

– Что-то не так? – спросил он доктора.

– Нет-нет, милорд, – ответил врач, закатывая рукава. – Все в порядке.

– Натаниэль! – нетерпеливо позвала Габриэль.

– Я здесь, любимая.

Прайд взял ее за руку.

Она крепко вцепилась в него; тело ее конвульсивно содрогнулось, и торжествующий радостный крик сорвался с ее губ.

Натаниэль увидел, как его ребенок – крохотный, покрытый слизью и кровью комочек – пробивал себе дорогу в жизнь. Раздался тоненький крик, и комочек порозовел.

– У вас дочка, миледи, – произнесла повитуха. – Замечательная девочка!

– Мне кажется, это еще не все, – судорожно вздохнув, проговорила Габриэль. Глаза ее были широко раскрыты.

– Ну-ка, ну-ка, посмотрим, – промолвил доктор, поворачиваясь к своей пациентке. – Похоже, будет еще один малыш.

– Не могу поверить в это, – едва успел проговорить Натаниэль, как был прерван сердитым криком брата своей дочери.

Габриэль, закрыв глаза, откинулась на подушки.

– Дайте мне детей, – велела она.

– Я сначала помою их, миледи, – молвила повитуха.

– Нет, – заявила Габриэль твердо. – Дайте мне их немедленно.

Акушерка хотела было запротестовать, женщина была просто шокирована, услышав столь необычную просьбу.

Прайд подошел к ней, чтобы забрать новорожденных. «Будто мало того, что он вообще находится в комнате роженицы», – подумала женщина. Недовольно фыркнув, она подошла к госпоже и бережно положила малышей ей на грудь.

– Ты никогда не делаешь ничего наполовину, любовь моя, – произнес Натаниэль.

Глаза его увлажнились, радостная улыбка осветила лицо, когда он осторожно погладил крохотные головки. Габриэль слабо улыбнулась:

– Правда, они замечательные?

– Они будут еще лучше, миледи, когда я вымою и одену их, – настаивала на своем акушерка. – Ну-ка, давайте, не хотите же вы, чтобы они замерзли.

Габриэль отдала детей, подмигнув мужу, который наклонился, чтобы поцеловать ее.

– Они просто чудо, – прошептала она ему прямо в губы.

– Это ты чудо, – шепотом ответил он ей.

– А теперь, милорд, нам надо привести ее сиятельство в порядок, – заявила повитуха, указывая на дверь. – Уверена, что все будут рады узнать, что ее сиятельство разрешилась двумя чудесными здоровыми малышами.

– Нет, – повелительно сказала Габриэль. – Первым об этом должен узнать Джейк.

– Конечно, – поддержал ее Прайд. – Я пока здесь, а потом, когда ты будешь готова принять его, позову сына.

Не обращая внимания на причитания акушерки, Натаниэль уселся, скрестив ноги, возле окна, закинул руки за голову и, улыбаясь, стал думать о своем большом семействе. И как только он мог думать, что не хочет больше иметь детей?

Суета возле Габриэль продолжалась около получаса. Затем Элли откинула полог и объявила:

– Ее сиятельство готова принимать посетителей, милорд.

Натаниэль подошел к кровати. Его жена лежала, облокотившись на подушки. Лицо Габриэль было одного цвета с вышитым белым льняным бельем, под черными глазами темнели круги. Но вид у нее был живой и веселый, а расчесанные буйные кудри, как всегда, выбивались из прически.

– Приведи Джейка, – попросила она. – И я уверена, что доктор будет рад стаканчику вина… чтобы побрызгать головки детей.

Натаниэль удивленно покачал головой, вспомнив о своей роли в этом деле. Когда родился Джейк, никто, естественно, ничего не праздновал у смертного одра Элен. И поэтому неудивительно, что он толком не знал, что надо делать.

Впрочем, проблема быстро решилась, и доктор получил бокал отличного коньяка из собственного графина Прайда, принесенного из его комнаты.

Джейк вскочил, когда его отец вошел в классную комнату.

– Ну что, милорд? – взволнованно спросила Примми, отложив в сторону вышиванье.

– Все в порядке, – ответил лорд. – Пойдем, Джейк. Габриэль ждет тебя.

Натаниэль протянул руку, и мальчик подбежал к нему.

– Но… Лорд Прайд! Что?.. Кто?..

Вопросы гувернантки остались без ответа, а лорд вышел из классной комнаты, ведя за руку взволнованного сына.

Как только они подошли к королевской спальне, Джейк вырвался и бросился к двери.

– Габби!.. – вскричал он.

Но в дверях он остановился и оторопело посмотрел на кровать.

– Так их двое?

В его голосе звучало скорее негодование, чем радость.

– Да, я сама была удивлена, – весело сказала Габриэль. – Подойди и посмотри на них.

Джейк осторожно приблизился к кровати. Он внимательно посмотрел на свертки, которые Габриэль держала в обеих руках, и спросил:

– А кто тут кто?..

– Вот это – твоя сестра. – Габриэль указала на левый сверток. – А это – брат, – добавила она.

Джейк внимательно поглядел на запеленатых малышей и заметил:

– Они совершенно одинаковые.

– Ну да, – согласился подошедший к нему Натаниэль. – Только не спрашивай меня, как Габриэль их различает, когда они завернуты.

– Это очень просто, – заявила жена Прайда. – У сестры Джейка на лбу кудрявая прядь.

– А у второго ребенка волос вообще нет, – произнес мальчик, присаживаясь рядом на кровать. – Можно я подержу его?

Габриэль протянула ему левый сверток, с улыбкой глядя, как он осторожно берет в руки своего новорожденного брата.

– А это еще кто? – ворчливо проговорил Натаниэль, подходя к окну, распахнутому в этот чудный июльский вечер.

Послышался шум подъезжающего экипажа.

– Наверное, Джорджи, – спокойно заметила Габриэль, играя с крохотными пальчиками дочки.

– Но как она могла узнать?

Габриэль