Виланд Крумм Мнимое равновесие
Я…
Я — страх поколений,
Я — стыд дочерей, разрушивших семьи,
Я — боль всех отцов, не сумевших остаться,
И груз сыновей, их "решить или сдаться".
Я — камень надгробный с портретом слепых,
Боль первой измены, крик тех, что "на ты",
Я — кулаки братьев, я — спор между сёстрами,
Суд между детьми, их "любимыми" взрослыми.
Я — плач матерей, их палач сыновей,
Я — вор их ещё и не прожитых дней.
Я — жизнь тех немногих, что прошла так безбедно,
Я — облик солдат, вдруг пропавших бесследно,
Я — первый их выстрел и первая смерть от их рук,
И я — беспощадное "мрут там и тут".
Я — закрытое дело уж лет 5 назад,
И напрасное "8 — за других просидят",
Я — врачебная клятва, что звучала впустую,
"Вы ещё на свободе, из-за вас он ведь умер"…
Я — в спину удар, что убьёт в вас надежду,
Я — толковое слово из уст той невежды,
Я — кошмар на свободе, сладкий сон, что в неволе,
Я — счастья секрет подростка в уколе.
Похвала лицемера, комплимент от уродца,
Я — подарок приятный из рук незнакомца.
Я — та помощь, когда всё уже улеглось,
Я — подсказка, когда, кое-как, но сошлось.
Я смерть всех неуспевших,
Жизнь людей, что повиснуть давно уж хотят…
Злом на добро
— Я давно уж никого не знаю,
В будущем отрезан был мой глаз.
Но вернувшись в прошлое когда-то,
Должен ли убийца был и вас…
Мне служить осталось тем, кто ранил,
Кто забыть приказ о мире дал.
Я так рад, что ты не забываешь…
И печален, что забыть не дашь.
В стенах этих всё вокруг вершилось,
И грехам в них места не нашло…
Если б вновь меня таким увидел,
Может, сердце б новое в пустыне проросло…
Мне не жаль о будущем нисколько,
И о прошлом мне давно не жаль.
Мы друг другу стали неродными,
По былому плачет только новый Рай.
Где гнев жертв своих, убийца, спрячешь?
И за кем останется молва.
Думал я, когда себя не прячешь,
Не кончается история.
Бросают
— "А знаешь, тебе не понять какого, когда тебя бросают…"
Бросают через плечо на острый, мёрзлый асфальт,
Чтобы к кровавому льду даже детишки сбегались?
Бросают за руку через забор, чтобы послушнее стал,
Ведь по-другому, сука, ты не понимаешь?!
Бросают в воду вдвоём, за руки-ноги держа,
Чтобы не смел возражать, пока с сестрой полуголой играют?
Бросают в тайге весной, чтоб на медвежьей тропе
Даже на кости твои было людям в форме страшно смотреть?
Бросают с балкона "в хлам",
Ведь так за водкой явно быстрее, чем вплавь?
Бросают в болото трупак, ведь не найдут его там,
Пока люди в форме тайгу не прошерстят.
Бросают тебя одного с сердечком разбитым…
Чтоб с твоих глаз кап-кап по щекам побежал?…
Ты прав,
Мне не понять, какого, когда мозга вместо — паль.
Благодарность
Вдруг закончилось веселье,
В прошлом в грязи утонули;
Повзрослев, встали из лужи,
Наглотавшись из неё.
Думали, могло быть хуже.
Что? Закончились игрушки?
Чище стали дети… — нужды.
К взрослым ненависть питаем.
В чём причина? Чёрт нас знает,
Тварями всегда мы слыли,
Благодарности не знали,
А теперь и вовсе — совесть
И, в довесок, долг и обязь —
Стали легче пыли.
Тики
Аномально богат.
На припадки;
Величия нет.
И всё в полном порядке.
Виноградной лозы цвета глаз.
Мы похожи.
Ты глубокий, невинный мой сон — потревожил.
Мне прожить с этим жизнь — не так страшно,
Как тебе сгнить внизу, о, "отважный".
Не сползлись на твой труп даже черви,
Кем бы ни был, надеюсь, добьют тебя черти.
Возврати мою смелость…
И верни мне неведение, блики в глазах.
Что для вас, гадов, "зрелость",
Для меня теперь вечные ночи в слезах.
Мам…
В ящик дальний отложим дела,
Наши дивные, общие стороны;
Ты боролась с судьбой, ну а я
Не сумел о себе позаботиться.
Незаметно ушла и пришла,
Мне теперь уже это не вспомнится;
Дождалась ли того, что ждала,
Моя милая, мнимая скромница?
Ты писала в тетрадке стихи,
Беззаботность за море "в далёко" неся;
Я в забвении строил мосты,
Ведь без прошлого я, не сказать, чтобы я.
Ты бежала в морозы и зной,
Я под светом луны лишь по звёздам шагал,
По мне бил этот шум ярких лиц на Тверской;
Ты — подделка; счастливые лица порвал.
На том фото давно уже правды всей нет,
Мне покой надоел, в нём лазеек — не счесть.
В звёздах свет хладен так же, как зимний рассвет,
Не уйти от судьбы, ни на миг не присесть.
Нас другие с тобой не поймут,
Я и сам до конца не внимаю…
Когда все мои звёзды умрут,
Я тебя до конца, мам, узнаю?
Индивид
Ценить тех лишь, кто близок — стандартная схема,
Уважать лишь за честность и только её.
Но бывает такое: человек вольность принял
И по бесьим следам вниз по тропке пошёл.
Для него это дикость — свой талант не за деньги;
Клясться в вере, просить, признавать, утешать —
Для него это стыдно.
"Гулкой славы добьётся здесь каждый дурак,
Одобрения жаждать — себя не уважать,
Потерять, индивида убить, не щадя,
Избегая других, сохранишь ты себя."
Мне и правда знакомо: Ты придумал свой город,
Создал образы солнечно-лунных людей
И открыл себя ново, чтобы лишь сохранить свою веру внутри;
Ты глаза свои прячешь, губы сшил от издёвок,
Тело верный, сокрытый от глаз чужих храм.
Но бывает такое… Человек подневолья,
Для
